Лорен Таршис - Я выжил при нападении акулы

– А остальные погибли? – спросил Дьюи.

Но капитан, кажется, не услышал его.

– И тут я увидел плавник.

– Акулий? – прошептал Монти, придвигаясь чуть ближе к Сиду.

– Тш-ш-ш, – прошипел Сид.

– Она долго наматывала возле меня круги, – продолжил капитан. – Круг за кругом, очень медленно, точно играла со мной. Мало-помалу стала подплывать всё ближе и ближе. И тут я увидел её глаза. Чёрные как уголь, – прошептал он. – Глаза убийцы.

Взгляд капитана был направлен в окно, как будто он ожидал увидеть там прильнувшую к стеклу акулу с разверстой пастью.

– Глаза убийцы, – тихо повторил он.

Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова заговорил. Парни замерли с раскрытыми ртами.

– Тварь ушла на глубину, и на секунду я поверил, что она, быть может, решила, что я не сто́ю возни. Но вдруг что-то врезалось мне в ногу. И разодрало её до крови. Шкура у акулы шершавая. Как наждачка.

Капитан потёр ногу, словно она всё ещё болела.

– Она нацелилась покончить со мной, уже раскрыла челюсти, – сказал капитан. – Огромные – могла бы меня целиком заглотить. И зубы. Как лезвия. Тысяча лезвий – ряд за рядом.

Руки капитана дрожали.

– В кармане у меня был наконечник от старого гарпуна. Я схватил его. И ударил акулу, – он стукнул кулаком по стойке с такой силой, что чашка с кофе полетела на пол. Капитан даже не заметил. – Ударил прямо в глаз убийцы, – закончил он.

– Вы её прикончили? – спросил Дьюи.

Капитан покачал головой.

– О нет, – произнёс он. – Но она уплыла. Исчезла. Тогда моё время ещё не пришло.

Затем он поднялся и натянул на голову своё потрёпанное капитанское кепи.

– Мне надо идти, – сказал он. – Моя дорогая Дебора будет беспокоиться.

Деборой звали его жену. Она была мертва не меньше двадцати лет.

Чет и мальчишки смотрели ему вслед.

Дядя Джерри вышел из кухни, услышав, как разбилась чашка капитана.

– Бедный старикан, – сказал он, подметая осколки. – Мозги как швейцарский сыр.

– Хотите сказать, вся эта история – враньё? – спросил Монти.

Дядя Джерри пожал плечами:

– Я хочу сказать, что капитан – изрядный выдумщик.

– Заколол её наконечником гарпуна! – рассмеялся Дьюи.

– Глаза убийцы! – хохотнул Монти.

– В другой раз капитан расскажет, что его кит проглотил, – сказал Сид.

И всё-таки Чет весь день не мог выкинуть рассказ капитана из головы. Он тоже не очень-то поверил в эту историю. Дядя Джерри прав. Кто хоть когда-нибудь слыхал об акуле, напавшей на человека?

Нет, его пугала не акула. А вот остаться в одиночестве посреди океана – это действительно страшно. Странно, но Чет вполне мог представить, каково это. Почти всю свою жизнь он путешествовал по стране с мамой и папой. Папа всё время носился с какими-то новыми бизнес-идеями. Продажа автомобилей в Орегоне. Сборка велосипедов в Сент-Луисе. Семейное фотоателье в Филадельфии. Мама обустраивалась в квартирке или каком-нибудь убогом домишке. Чет пытался обзавестись друзьями. Но только они начинали приживаться, как бизнес катился под горку или папе в голову приходила очередная идея. «Мы собираемся», – объявлял он. И мама вновь начинала паковать вещи.

Предполагалось, что Чет тоже поедет в Калифорнию, где, по папиному убеждению, им наконец-то предстояло разбогатеть. Но потом мама решила, что вместо этого Чет поживёт с дядей Джерри.

«Городок очень милый, – сказала она тогда, – и дядя Джерри прекрасно позаботится о тебе».

Чет помнил, как был совсем ребёнком, и они с дядей Джерри веселились вовсю, как дядя учил его кидать бейсбольный мяч. Но они не виделись многие годы. Может, спустя столько времени дядя его и в лицо не узнает.

Беспокоился он напрасно. Когда Чет сошёл с поезда, дядя Джерри стоял на платформе, широко улыбаясь. «Давно пора», – сказал он мальчику, сжимая его в долгих объятиях, пока поезд не тронулся со станции. С первого же дня с дядей Джерри Чет почувствовал себя дома.

И всё-таки он скучал по родителям. Не важно, как сильно ему нравилось жить с дядей, не важно, сколько людей кричали «Здоро́во, Чет!», входя в закусочную. Ему нужно уехать в Калифорнию к маме и папе.

Найдётся ли для него наконец в этом мире тихая гавань?

Или ему так и суждено болтаться маленькой точкой среди огромного океана?

Следующая неделя выдалась такой жаркой, что лошади то и дело теряли сознание на Мейн-стрит. К четвергу температура в закусочной достигла ста двух градусов по Фаренгейту [2] 39 градусов по Цельсию. . Но Чету жара не мешала. Сегодня произошло нечто замечательное: парни позвали его поплавать с ними в заводи.