Дарья Роззонелли - Тринакрия

– Альдо, эти цветы предназначены Реджине, или вы принесли их для себя?

Реджина мило засмеялась, а молодой человек, наконец, вручил ей прелестный букет. Далее достал из кармана небольшую бархатную коробочку, перевязанную синей атласной лентой, и вложил в свободную от цветов руку девушки. Служанка забрала у неё букет, и Реджина смогла открыть подарок. Она в восхищении приложила одну ладонь ко рту и, не отрываясь, смотрела на роскошную брошь: два усыпанных бриллиантами лебедя, с сапфировыми крыльями нежно склоняли друг к другу свои изящные головы.

– Это великолепно! А лебеди – это символ верной и чистой любви, – выпалила Реджина и густо покраснела.

Покраснел и Фанзоне: как же быстро она разгадала, тот смысл, который он вложил в этот подарок. Девушка тут же прикрепила брошь к платью:

– Папа смотри, как красиво сочетается с серьгами.

Отец почувствовал, что на его глаза наворачиваются слёзы: влюблённой, его дочь стала ещё прекраснее, и, судя по всему, скоро, очень скоро ему придётся её отпустить. Но оказался прав лишь наполовину. События действительно начали развиваться с невероятной быстротой. Уже через месяц Альдо попросил руки Реджины. Но после свадьбы, консильери видел дочь не реже обычного. Несколько раз в неделю навещал её в благоустроенном доме возле моря, который молодожёны получили в качестве свадебного подарка. А с рождением внучки, которую в честь его покойной жены назвали Эленой, молодая семья переехала зимовать в большую виллу синьора Мичелли.

Вскоре Реджина увлеклась гончарным искусством, и отец в своём доме оборудовал для неё мастерскую с вместительной печью для обжига глины. С этого дня Реджина могла создавать и крупногабаритные керамические изделия, с каждым разом оттачивая своё мастерство. Так переезды на виллу отца в зимний период превратились в традицию.

***

На следующий день после своего похода по холмам в обличие крестьянина, Фанзоне сел в поезд, идущий в Мессину, и в который раз начал прокручивать в голове те события, которые, в конечном счёте, привели к решению покинуть родной остров и всей семьёй искать счастье в Новом Свете.

Ювелир с тоской посмотрел в окно поезда, вспомнил синьора Мичелли. В груди сжалось. Когда у них с Реджиной появилась дочь, заботливый дед, с каждым днём становился всё сентиментальнее. Вскоре тесть начал высказывать Альдо опасения, что при такой деятельности они с зятем каждый день ходят по лезвию бритвы, а значит вместе с ними его дочь и внучка. Считал, что им непременно стоит отойти от дел и думать о переезде в другое место, куда-то очень далеко. Ювелир был согласен с этой идеей и потому пару лет назад они вместе приступили к подготовке почвы для того, чтобы навсегда покинуть остров и начать новую жизнь не с нуля, а так, чтобы Реджина и малютка Элена ни в чём не нуждались.

«Отойти от дел» – именно так сказал синьор Мичелли, но Альдо понимал, что это не значит, что можно запросто прийти к дону Пиццо и, объявив о том, что больше не намерен работать на мафию, развернуться и гордо уйти на все четыре стороны. Нет, из мафии нельзя уволиться по собственному желанию. Уход от дона Пиццо непременно сопровождается отправкой разочаровавшего его человека на дно моря. Зачем дону Пиццо люди, которые много знают, но уже не в деле, и потому являются потенциально опасными. Так случилось и с тестем ювелира. Неделю назад тот просто исчез. Фанзоне был в курсе лишь тех дел, что касались краденых украшений и камней, и потому не знал причин, по которым дон Пиццо решил избавиться от своего советника. Ясно было одно – тестя больше нет на свете.

В тот день перед уходом синьор Мичелли, как обычно, поцеловал дочь и внучку, сказав, что любит их. А зайдя к зятю, взял с него обещание сделать всё необходимое для счастья Реджины и Элены. Альдо понял, на какие именно действия намекает тесть. И также догадался, что он чего-то опасается. Но и представить не мог, что синьора Мичелли не станет в этот же день. Но когда тот не вернулся ночевать, стало очевидно – тем утром он уже понимал, что прощается с родными.

Через день в лавку к ювелиру пришёл сам дон Пиццо в сопровождении приезжего специалиста по драгоценным камням с целью проверить содержимое сейфа. Альдо с невозмутимым видом открыл его, предоставив возможность, убедится в подлинности всего, что там хранилось. Уходя, дон Пиццо спросил:

– Вы в курсе, где ваш тесть?

– Позавчера он не вернулся ночевать. Накануне говорил, что собирается погостить пару недель у дальних родственников в Палермо.