Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

За одну минуту она объяснила нам, что 1)она постирает одежду, пока мы моемся в душе; 2)мы можем брать любую еду в трейлере; 3)если мы хотим пиццу, мы можем взять велосипед или ее машину, чтобы съездить в городскую пиццерию и не идти туда пешком; 4)для того чтобы сделать заявку на ночевку, нам надо бросить рюкзаки на любую свободную койку под большими белыми тентами, или на диван, или на кровать в трейлере; мы также можем установить свои палатки в любом месте на лужайке; и 5)– самое удивительное и невообразимое из всего – она делает все это для нас совершенно бесплатно. Она принимала на ночь максимум 50 путников – каждого максимум на две ночи и три дня. Я не понимала, как она с этим справляется. Я спросила обо всех ее огромных затратах.

Она только сказала: «Отпускай хлеб свой по водам сегодня, а завтра, благодаря Богу, он окупится в десятикратном размере». Затем она сказала: «Боже, вам, ребята, нужно так мало для счастья».

Раздевшись и отдав свою грязную одежду Донне, мы пошли к тенту с временной одеждой выбирать новые прикиды: там были темно-синие рубашки с надписью белыми буквами «Софлис Электрик» (в обычной жизни Донна и ее муж Джефф были электриками), всякого вида вельветовые, эластичные и джинсовые шорты, сарафаны и шлепанцы. Я выбрала лавандовый сарафан, поношенный, но чистый, пахнущий детской присыпкой.

Список имен на маленькой белой доске, висевшей на двери ванной комнаты, увеличивался под нашими именами. Имена, записанные над нашими, – Удар, Рэмбо, Скетч – по одному стирали. Пока мы ждали, другой путешественник объяснил, что это место поддерживается пожертвованиями, и указал на бордовую глазурованную вазу, в которую туристы могут бросить деньги. Она выглядела как другие вазы на огромной территории, без надписей и знаков. Сама Донна никогда не упоминала об этом. Я опустила 40 долларов. Ледяная Шапка тоже положил банкноты.

Когда настала моя очередь, я повесила свое полотенце и вымылась в душе, побрила ноги чистым новым разовым лезвием. Я мыла грязные сбившиеся волосы шампунем, персиковым кондиционером «Джорджиа Пич», и улыбалась. Я провела ладонями по гладким ногам, бедрам и животу, а затем встала на весы. Я потеряла одиннадцать фунтов при росте пять футов четыре дюйма. Я сбросила вес, накопленный после изнасилования, и еще несколько фунтов.

Я была голодна, красива и стройна. Впервые я ощутила свою красоту.

Я почувствовала свою сексуальность. Я была счастлива почувствовать себя красивой, хотя бы и только для себя.

В тот вечер мы с Ледяной Шапкой отправились в пиццерию «Биг Маус Пицца» с десятком других попутчиков. У всех мужчин, кроме Ледяной Шапки, были бороды, единственную женщину звали Чудо. Ее глаза были красивыми и темными, цвета молочного шоколада. Во время еды мы обменялись с ней слабыми улыбками; на тропе мы жили почти одинаковой жизнью. Мы шли по одной местности, девушки среди мужчин. Мы обладали общей силой. Все бороды слегка склонялись к нам.

Когда мы вернулись, я села на чудно пахнувшей лужайке и в янтарном свете крыльца, звезд и луны, при свете горящего рядом костра открыла коробку, которую мне прислала мама. В ней были галлонные пакеты «Зиплок», полные сухой черники «Трейдер Джос», кальциевые добавки в черном шоколаде, кальциевые добавки в молочном шоколаде, бутылка жевательных витаминов «Флинтстоунс». Там также было единственное, о чем я попросила: сметанные и луковые картофельные чипсы; три вида сыра; однофунтовый пакет «Джолли Ранчерс», из которого я выбрала арбузные конфеты, а остальные оставила в большой коробке для ходоков в «Приюте путешественников».

Я присоединилась к попутчикам у костра, каждый мужчина вырисовывался как бородатый силуэт. Никогда-Никогда сидел на пне рядом со мной, с другой стороны сидел мужчина, которого я раньше не встречала; Никогда-Никогда рассказывал историю короткими быстрыми предложениями. Все путники слушали, улыбались, смеялись, но я не могла это слушать. Я не уверена, был ли там Ледяная Шапка. С другой стороны костра я видела худощавое лицо, то похожее на него, то нет. «Ледяная Шапка?» – позвала я тихо, но никто не ответил. Я смотрела на огонь; я чувствовала на себе чей-то взгляд. Я посмотрела вокруг, но языки пламени слепили глаза, пятнами отпечатываясь у меня в глазах. Мои ослепленные глаза постоянно перебегали с одного места на другое.

Никогда-Никогда был душой компании. Он был в центре всеобщего внимания. Он с серьезным видом сыпал шутками, его слова были отрывистыми и быстрыми, и их не всегда можно было понять сразу. Когда я прислушивалась, я смеялась, хотя каждая острота была направлена на кого-то. Он подтрунивал над дамой средних лет; она шла по маршруту с маленькой собачкой и обожала ее. Он заговорил высоким и слабым голосом, какой бывает у девочек-подростков, стал хлопать в ладоши: «Ктооо мой чемпион? Ооо, вот он, мой маленький Берни-песик-чемпион-дружочек». Никогда-Никогда быстро забил в ладоши: « Вот он». Затем он принял серьезное выражение лица и сказал своим обычным голосом: «Самое смешное, что она убивает ее. Собачка умрет». Все засмеялись.