Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

Это был наш мир с населением в два человека.

Мы подошли к красной жестяной коробке, засунутой под куст. Я остановилась, повернулась и взяла качающуюся руку Ледяной Шапки, мы поцеловались. Мы были серьезными, впечатленные тем, что это происходило здесь и что мы были здесь вместе. Джон Мьюр как-то заявил, что эта сторона гор Сан-Хасинто, которую мы пересекали, является «самой высокой сценой во всем мире». Я этого почти не видела.

Я надеялась, что Ледяная Шапка – мой парень. Я не была, однако, в этом уверена. Если это так, значит, он первый мой парень. Когда мои одноклассники пришли на выпускной вечер, танцевали, назначали первые свидания, я была в Аппалачах в штате Нью-Гемпшир, прокладывая тропу вместе с единомышленниками из Клуба Аппалачских гор. Никто меня не пригласил.

Мне было интересно, нравлюсь ли я Ледяной Шапке так же, как ему нравилась красивая девушка с кожей цвета кофе со школьной фотографии, которую он носил с собой. Мне было интересно, продолжал ли он ее нести.

Мы прошагали еще 20 миль, наступил закат цвета бархатцев и шелковый синий вечер. Мы играли в 20 запрещенных вопросов из серии что-ты-уже-делал-проказник, просто беседовали.

«Ты когда-нибудь занимался сексом?» – наконец спросила я. Мы шли сейчас рядом, не как обычно.

«Я да, – ответил он. Он усмехнулся: – Ты когда-нибудь испытывала оргазм?»

Я не испытывала. Я никогда не чувствовала себя легко и счастливо с парнем до изнасилования. Я никогда не влюблялась. Я ответила: «Нет».

Он смотрел на меня и широко улыбался: «Мы это исправим».

С Ледяной Шапкой я пересекала огромные горные поля, которые были как внезапно застывшие океанские волны. Высокие белые ветряки стояли на горизонте, мы взбирались вверх и спускались, взбирались и спускались по плавным песчаным волнам, бесконечным волнам, ветряки становились больше и выше. Мы были крошечными людьми в метрополии ветряков, их огромные лопасти крутились на высоте 2000 футов, разгоняя чистое небо.

«Я ненавижу ветряки», – сказал Ледяная Шапка, когда мы проходили мимо массивной стальной опоры одного из них, широкой, как дом, и высокой, как небоскреб.

Я улыбнулась: «Почему?»

Он посмотрел наверх. «Это громкие машины для нас, – заявил он. – Я ненавижу ветер». Он надул рот, но, посмотрев на меня, раскрыл его в улыбке. Я подумала, а не глупый ли он. Ветряки были слишком белыми и близкими, чтобы их ненавидеть.

Тень каждого ветряка представляла собой широкую темную полосу. Тени образовывали рисунки на горах, как неясные ветки, скрывающие прохладу. В желудках у нас заурчало, голод заставил нас остановиться, и мы сделали короткую стоянку в тенистом основании ветряка. Я съела брикет мюсли. Съела еще один. Я съела целую коробку крекеров и полфунта сыра. Я постоянно испытывала голод. Умирала от голода. Мне приходилось съедать 5000 калорий, которые были нужны телу, чтобы поддерживать свой вес, хотя меня тошнило от этой сухой туристской пищи. Мне хотелось съесть молочные смеси «Кримсикл». Мне хотелось цитрусовых фруктов. Я хотела всего того, чего у меня не было.

Я вынула тетрадку и начала составлять список: «Все, что ты ненавидишь», – подшучивая над ним. ДАНИЭЛЬ НЕНАВИДИТ:

Номер 1: ветряки

Номер 2: ветер

На следующий день небо было цвета матового барвинка, облачное. Солнца не было видно, воздух был ярким и наэлектризованным, готовым вспыхнуть. Мы вышли на широкую грунтовую дорогу, туманную, как во сне, покрытую мягкой пылью, которая поднималась облаками позади меня.

«Прости, – сказала я Ледяной Шапке, который продолжал идти близко, поднимая пыль. – Дай мне немного пространства».

Я обернулась к нему, он был темный от пыли. Она пристала к его поту, как смола. Он не смотрел на меня. Он вытаращил глаза. Он был как под гипнозом. Похож на чокнутого.

«Продолжаю идти к тигру», – сказал он, куда-то показывая, не замечая меня, очевидно, не ощущая металлического привкуса пыли. Он казался вполне счастливым. «Гляди сюда!» – Он потряс своей вытянутой рукой.

Я обернулась, чтобы посмотреть, и у меня вырвался вздох – он был прав. Перед нами, как элегантный спортивный автомобиль, стоял тигр, большой и умный. Он был красив. Я замерла. Я крепко зажала глаза и открыла снова, не способная ответить. Я увидела, что он был, слава богу, в длинной клетке – я отмерла. Затем я увидела льва из Сахары с гривой, подобной кочке золотистой травы. И еще, конечно, медведя, горбатого гризли. Все они были дикими, свирепыми и ужасными, но они сидели в клетках.