Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

Мне нужна была безопасность, чтобы кто-нибудь меня поддерживал и защищал – может быть, Ледяная Шапка. Я не хотела оставаться одна в опасности.

Однако другого пути не было. Мне нужно пройти через снежный желоб.

И я попыталась идти; я ступала легко, смотрела вниз на вершины деревьев и белые скалы. Снег под гладким льдом скрипел. Тропа была скрыта, но теперь ее направление было понятно. Она шла прямо через склон – над высоким желобом.

Я подумала, что падение здесь равнозначно гибели.

Я подумала, что это его история, не моя. Я не буду на его месте, не заблужусь и не останусь навсегда одна.

Мне нужно было вернуться в мир, найти обратную дорогу в мир, найти кого-нибудь, кому могу доверять и кого могу любить. Я твердо была уверена, что не умру здесь одна. Я собиралась найти свое место, безопасную территорию, свою любовь.

«Ты справишься, Дебби, ты справишься», – сказала я громко.

Я сделала большой шаг по гладкому склону. Носок моей кроссовки отпечатался на льду, там, где я встала. Нога у меня дрожала. Я никак не могла сделать следующий шаг. «Хорошо, хорошо, – говорила я себе. – Хорошо ». Я уставилась на переднюю ногу, чуть не падая и стараясь сдержать равновесие, нога сильно тряслась. Я не глядела на спуск глубиной 50 с лишним футов, но видела бездну. Всей своей правой стороной я чувствовала открытое пространство.

Еще десять шагов и все, говорила я себе. Одна десятая уже пройдена. Хорошо. Десять маленьких шагов. Я снова шагнула – второй шаг – и тут же сделала третий, два резких усилия. «Ты смогла это, Дикая», – сказала я, чувствуя, как колотится мое сердце. Еще семь шагов, может быть, даже шесть. Тогда я посмотрела вниз. Я наклонилась вперед – руки были опущены к снежной поверхности – и поскользнулась, быстро покатилась, забила ногами и остановилась.

Я находилась на середине склона. Я была в порядке. Ноги и колени уперлись в снег, пробив ледяную корку. На бедре была кровь от пореза острой кромкой. Кровь выглядела как красный лишайник на льду. Я была в порядке. Мои бедра были розовыми, как у ребенка, и пульсировали, щиколотки горели и тряслись.

Если бы я не смогла задержаться, я бы набрала больше скорости, набила шишки, свалилась на камни и разбилась. Я бы погибла.

Я стала пробираться обратно наверх к цепочке своих беспорядочных следов в ледяной корке и преодолела 12 или 15 футов, на которые скатилась; льда на пути больше не было. Я пробралась назад к верху желоба, на середине пути, пробивая носком кроссовки плоский ледяной выступ и нащупывая прежний след, ставила ступню в отпечаток размером с ладонь, переступала, выпрямляла шаткие колени, выпрямлялась сама, опять дошла до деревьев; кровь у меня кипела, еще текла из раны, но я была уже в большей безопасности.

«Счастливая девочка , Ребенок». Благодаря своим красивым счастливым звездам.

Я шагала по сухой тропе, медленнее и осторожнее. Я остановилась и села. Я подожду кого-нибудь, кто меня догонит. Прошло всего около десяти минут, и из-за деревьев вышел мужчина. Ледяная Шапка. И Эдисон. Боже. Спасибо, боже . Они были не так далеко. Они мне слишком надоели, однако теперь, на крутом снежном поле, это чувство исчезло. Гнев по отношению к Эдисону ослаб с нашей последней встречи, забылся, его заглушили мой сильный страх и одиночество. Мне больше не была ненавистной мысль о том, чтобы идти вместе с Эдисоном; сейчас я даже не хотела его потерять. Тропа с ними казалась намного безопаснее, чем одинокое блуждание до самого конца.

Эдисон толкнул меня: «Я прошел с парой одних и тех же парней всю Аппалачскую тропу, – сказал он. – Мы прошли от чертовой Джорджии до Мэна вместе. Вот так все и случается». Он ткнул меня в верхнюю часть спины локтем. «Мы мушкетеры на длинной дороге, – сказал Эдисон, теперь схватив мой локоть; я вывернулась из его захвата. – На этом пути».

Мне стало интересно, означало ли это, что он теперь хорошо относится ко мне.

Мы шагали вниз, все время вниз по Тропе Тихоокеанского хребта, радуясь, что снова идем по сухой земле, радуясь телам друг друга. Мы спускались вниз в город Айдиллуайлд у тропы.

В городе мы опять сняли один номер, но на этот раз с гостиной, в которой стояла выдвижная кровать, и отдельной спальной комнатой, дверь которой запиралась. Она была просторная. Ледяная Шапка, казалось, чувствовал себя неуютно в этом пространстве; он не смотрел на меня, а встал на колени в маленькой кухне и стал вычищать мусор из своей чистой сине-желтой ноши.