Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

В одиночестве я шла без остановки – вошла в зеленый оазис и вышла из него в голую пустыню. Зашла в святилище сосен. Пошла вверх по незатененному отрогу. Там не было воды. Я блестела от пота, руки казались отполированными и стройными. Я находилась на вершине Южной Калифорнии. Здесь я ощутила свою сексуальность: постройневшая девушка шла на север. Я могла бы быть актрисой. Я могла бы участвовать в «Ежедневном шоу» , рассказывая о своем последнем персонаже с разбитым сердцем. Я чувствовала, что готова очень долго идти одна.

Я шла по узкому хребту. На востоке в Палм Спрингс виднелись зеленые поля для гольфа. Сюда ведет шоссе «Пайнс-ту-Палмс» – на курорт Палм Спрингс. Богатые жители Лос-Анджелеса едут в пустыню, в долину среди заснеженных гор, и бьют по мячам для гольфа. На западе раскинулись обширные предгорья. На севере передо мной виднелись ледяные барвинковые вершины Сан-Хасинто. На тропе появились цветущие растения. Их цветки были как солнечные закаты, розовые, с оранжевым центром и тончайшими желтыми кромками. Хребет стал шире, он больше не был тонкой кромкой, стал ниже и выступал как сплошная извивающаяся гора. Я прошла мимо скопления свисающих цветков, похожих на оранжевые китайские фонарики, красивых на фоне бежевого моря.

Я пошарила в сетчатом отделении своего набедренного кармана в поисках конфет и обнаружила, что осталась всего одна. Самая последняя арбузная «Джолли Ранчерс». Я не поняла, как так вышло – их было так много. В гостинице с отцом я отделила все арбузные конфеты «Джолли Ранчерс» от других и аккуратно уложила их в рюкзак. Сейчас я до конца расстегнула молнию на кармане и заглянула в него. «Нет-нет-нет», – сказала я громко. Как это произошло? Я также любила вишневые конфеты и взяла их с собой, но это не утешало. От них не было ощущения прогулки по лесу и зеленым полям за бейсбольной площадкой, пока Джейкоб играл.

Мое лицо сильно горело. Ноги мерзли. Я с удивлением обнаружила, что карабкаюсь по блестящему и белому как пух снегу. Иней блестел на иголках одноцветных пихт, а под ногами лежали шишки желтых сосен. Кристаллы льда скапливались в наносах под сухими холодными камнями. Я шагала по бескрайнему блестящему плотному снегу. Я карабкалась, поднималась вверх, а тропа уже больше не была тропой – то была лишь широкая полоса следов.

Я осмотрела следы. Среди них не было следов Ледяной Шапки с закрученными спиралью кружками, я их хорошо знала. Я поднялась на три тысячи футов, но этот переход по скалам совершенно не отпечатался у меня в памяти, и мне казалось, что я только что попала в горы Сан-Хасинто – снежный мир над Южной Калифорнией.

Склон горы, по которому я шла, стал круче, идти было неудобно, так как правая нога ступала ниже, чем левая. На некоторых участках тропа сужалась до одного фута, почти пропадала. Я боялась, что она совершенно исчезнет. Если ее не будет, я окажусь на крутом и скользком от мороза склоне среди огромного дикого пространства. Этот участок тропы казался опаснее других. Я не боялась, что потеряюсь здесь; я полагала, что всегда могу вернуться назад. Но пока в этом месте была тропа, я не чувствовала себя слишком беззащитной. Однако мои шаги стали неуверенными. Вершины вечнозеленых деревьев на три фута ниже моих ног казались острыми и жесткими. Затем они стали ниже меня на 15 футов, затем – на 30; с такой высоты четырехэтажного здания можно разбиться насмерть. Могло что-то произойти, и мне неоткуда было бы ждать помощи.

Я растерялась. В панике и раздражении я смотрела на белый снежный склон. Снег хорошо сохраняет следы, но здесь не было ни одного. Я взглянула вниз, вверх, снова вниз, отчаянно разыскивая тропу, путь вперед.

Я скользила на смертельном склоне, лед был гладким и голым. Если бы я была скалолазкой, оснащенной всем тем, что рекомендовала книга «Альпинизм. Свобода гор» , мой рюкзак был бы под завязку набит толстыми альпинистскими веревками, карабинами, подошвами со стальными шипами, которые крепятся к пластиковым ботинкам для лучшего сцепления; я бы наладила страховочную систему с узлами на веревках и при каждом шаге протыкала ледяной наст ледорубом, чтобы не провалиться. Однако я была суперлегким «дальноходом», и у меня были лишь кроссовки, безрассудство и личный опыт.

Снежный желоб сверкал как лезвие. Я пробиралась вперед. Удар ногой, нога проваливается, я делаю шаг. Я медленно поднялась выше. Ноги устали и дрожали. Я почувствовала, как сдавило мою грудь. Я хотела, чтобы здесь была тропа, я бы смогла пройти по ней, вскарабкаться наверх, хотя это было неправильно и не привело бы меня туда, куда нужно.