Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

Чертовски много девушек говорят «изнасилование», я в этом уверена. После этого я больше ничего не сказала.

Мы все молчали на пути к Уорнер Спрингс. Мой стыд раскопали, он жил. Он таился внутри, я хотела раствориться в рассеянном свете, как тень. Мы прошли мимо школы в пустыне – территории выцветшей земли, огороженной забором из цепей; шлакобетонное здание было такого же грязного цвета. Пяти-, и восьми-, и тринадцатилетние дети играли. Один ярко-рыжий ребенок помахал нам рукой, его волосы были как оранжевая охотничья куртка, они были самым ярким пятном вокруг. Группа самых маленьких подбежала к ограждению из цепи; их крошечные носы и глазки выглядывали из-за зеленых металлических крестовин ограждения, маленькие пальцы обхватывали цепь, а один ребенок ее раскачивал. Они смотрели, как мы проходим мимо с яркими рюкзаками. Они знали, что мы были путешественниками – они проходили через их городок Уорнер Спрингс каждый апрель, год за годом, – но я думала, что они не понимают – зачем. Даже я четко этого не представляла.

Город Уорнер Спрингс – старомодный курортный городок западного типа, выстроенный вокруг чистых природных горячих источников. Это туристическая достопримечательность ушедшего поколения. Никаких обертываний морской травой, никаких массажисток или баров под небом. Никаких светофоров и одна выцветшая автозаправочная станция, модульное почтовое отделение, ставшее из временного постоянным, заваленное потрескавшимися коробками из-под обуви; путешественники брали здесь коробки для новых запасов продовольствия. Мы втроем подошли к зданию почты, соленые от пота и уставшие. Снаружи на пустой парковке в небольшой тени дуба мы увидели полдюжины развалившихся мужчин. Это были «дальноходы», которые пили пиво.

Мы заговорили с ними – Острая Горчица, Кролик Джек, Долина, Блейк, Ветка и Белый Носорог. Острая Горчица расположился возле горячего источника, пил пиво, бегал за пинтой «Бен и Джерри» к автозаправочной станции, а затем – за горячими такито; он провел здесь сначала день, потом два, потом неделю.

«Время пропадает в водовороте», – сказал он, передавая мне банку пива. Я держала ее в ладонях, не зная, что делать. Острая Горчица дотянулся до банки и открыл ее в моих руках: «Снимайте рюкзак. Передохните немного». Он сказал, что этот город был местом, точкой, отметиной.

«Но, – сказала я, – мне нужно зайти на почту». Мне нужно было получить посылку от матери с новыми запасами.

Он не слушал. Он разговаривал с Эдисоном, у которого в руках уже была открытая банка пива.

«А можно пить пиво на почте?» – спросила я, затем повторила, держа в руках теплое пиво; но меня никто не слушал. Я ждала, неловко постояла минуту, затем оттянула эластичный пояс шортов и прижала им свою банку пива к животу. Пояс удерживал ее на месте, и я осторожно вошла внутрь.

За стойкой неподвижно стоял мужчина. Раскрытый регистрационный журнал для «дальноходов» лежал на прилавке, точно такой же, как на книжной полке с водой. Его предоставили сотрудники почты. Я кивнула служащему, поблагодарила и пролистала журнал. Свобода – глупость. Мисс Информация, Йог Пиво – многие имена я уже видела. Также много было настоящих имен: Джек, Эндрю; расписался и Блейк, который находился снаружи. Это были люди, еще не получившие прозвища на маршруте. Я нашла Белл! – но увидела, что она была в трех днях пути от меня, может быть, на 80 или 100 миль севернее. Большинство людей делали ликующие записи – 100 миль позади, теперь дальше! Служащий почты спросил, откуда я.

«Массачусетс», – сказала я. Я чуть не добавила, что хожу в колледж в Колорадо, но врать не хотелось.

У служащего были бесцветные глаза. Он склонился ко мне, опершись выпуклыми локтями на прилавок. У него был хриплый низкий голос, и он сказал, что хочет сообщить мне что-то по секрету: «Ты слишком красива, чтобы быть вегетарианкой».

«О», – сказала я. Я посмотрела на коробку от мамы – забитую едой 15-фунтовую упаковку, – поблагодарила его и вышла. Я выходила, когда на почту входили Ледяная Шапка и Эдисон. Я избегала их глаз, хотя не думала, что они помнят разговор у Игл Рок – простая юношеская забывчивость. Я тоже очень хотела забыть. Я сердилась. Я была в замешательстве.

Снаружи на парковке мы все трое уселись на пожелтевшую траву и стали разбирать присланные вещи. Я потягивала пиво, которое мне вручил Горчица. Мама прислала мне 15 фунтов конфет «Вертерс ориджинал», сыра пармезан, вкусных маленьких шоколадок и крекеров «Каши ти-эл-си» – то, о чем я просила, а также сублимированную зеленую фасоль и ягоды, добавки с кальцием, о которых я не просила, но которые могли мне понадобиться. Мои продукты, в основном из продуктового магазина, были лучшими. Коробка Эдисона была странной. Ее заполняли бумажные стаканчики с шоколадным кремом «Бетти Крокер», вяленая ветчина и фруктовые конфеты «Гашерс». То, что не вмещалось в наши перегруженные рюкзаки, мы съели на месте, обменивая сладкое на соленое, как школьники. На дне моей коробки, защищенный двумя пакетами для заморозки «Зиплок», находился обещанный спутниковый телефон. Он лежал рядом с незаметным маленьким серебристо-серым устройством, о котором я, определенно, не просила. Я не знала, что это такое, и просто упаковала его в рюкзак вместе со спутниковым телефоном. Моя банка с пивом опустела, я на секунду опьянела.