Игорь Середенко - На крыше мира

– Это не всё, что меня удивило. На рисунке были изображены два входа в центр земли: на северном и южном полюсах.

– Любопытно.

– Когда я уходил, монах вдруг ухватил меня за руку и сказал шёпотом: «там находится спящая сила».

– Внутри земли?

– Видимо, он это имел в виду, – ответил Бруно.

– А что ты вообще искал в библиотеке?

– Происхождение народа, его историю, обычаи, ритуалы.

– Понятно.

– Это не всё. Я спросил его о Шамбале. Он показал мне полку с книгами и древними рукописными дощечками и добавил: «Учение Шамбалы, настолько священно и высоко, что даже незначительная крупица знания Шамбалы, сама по себе благодатна и может кардинально изменить жизнь человека на земле, в этой жизни».

– Что значит «в этой жизни»?

– Тибетцы верят в реинкарнацию человеческой души.

– Души умерших, ищущие новое тело, – иронически сказал Шеффер. – Бессмертное ищет уединение и защиту в смертном и тленном. Как улитка ищет раковину, чтобы выжить. Ты веришь в это?

– Я понимаю твою иронию. Ты биолог, и привык доверять лишь фактам, и выводить законы на опытах, но я антрополог и этнограф. Меня всегда интересовал человек, его мысли, действия, история, и, конечно же, душа, как нечто неопределенное, таинственное, прячущееся за ликом грешника.

– Что такое, ты поверил тибетскому мифу о спящей силе под землёй? Словам какого-то полуграмотного монаха.

– Нет, разумеется, нет, но… – он задумался, – но нужно ли искать эту силу в мистическом несуществующем месте? Может она находится внутри человека, в его сердце, и нам следует лишь прислушаться к себе, хоть немного?

– Я не могу тебе сказать об этом месте, – вздохнув, ответил Шеффер, – насколько оно велико и древнее, но хочу сказать о своём взгляде. Я давно уже замечал, что в истории развития человечества есть одна странная связь. Рядом с бесценной культурой, стоящей много миллионов, обрамлённой золотом, не имеющем цены творениями скульпторов и художников, человек изменяется, он чувствует себя властелином мира.

– Ты хотел сказать господином мира.

– Да, сверхчеловеком, богом. Ты сними отпечаток этого рисунка. Для Гиммлера, ему это понравится.

– Хорошо, это не сложно. Завтра хочу сделать анатомические измерения тибетцев, – сказал Бруно Бегер. – А что наши геологи и физики, чем заниматься будут?

– Собираются в горы. Сейсмическая активность, минералы – это их удел. Я же займусь насекомыми и животными. Говорят, что где-то в горах неплохо сохранились скелеты древних животных. Кстати, монахи что-то говорили о древнем кладбище людей. Не интересуешься?

– Ты серьёзно, – заинтересовался Бруно. – Если хочешь, пойдём вместе в горы, там разделимся.

– Договорились.

В городе и прилегающих селениях доктор Бруно Бегер провел многочисленные измерения. Вскрыть могилы ему не разрешили. Зато он мог свободно проводить анатомические измерения среди живущего населения. Впрочем, обратившись к Сяо, Бруно всё же разрешили войти в усыпальницу со старыми захоронениями, чему он был чрезвычайно рад, и где он провёл снятие гипсовых масок. В селениях сделал множество антропологических измерений местного населения. Он изучал строение местного населения для выявления нордических примесей.

Один из старых монахов, работающих во дворце с книгами, где Бруно было позволено сделать копию странного древнего рисунка полой земли, посоветовал ему посетить старинное захоронение, хранящееся под дворцом, в глубинах подземных строений, напоминающих братскую усыпальницу. Один их монахов провёл его по мрачным туннелям к древним захоронениям.

Очевидно было, что человек здесь бывал редко. По словам монаха, кое-как говорившего на английском языке, Бруно понял, что скелеты (их было более трёхсот) принадлежали некогда слугам и родственникам Далай-ламы, которые когда-то служили и повелевали своим народом.

По внешнему виду многим скелетам – довольно хорошо сохранившимся – было свыше двухсот лет. Старый монах зажёг несколько свечей и уселся на камень, сложив под себя ноги, как это делают молящиеся. Жёлтое пламя свечи, которую Бруно установил рядом с захоронением, высвечивало во мраке призрачные зловещие очертания скелетов – всё, что осталось от некогда живших тибетцев. Бруно Бегер вынул из сумки измерительный прибор, сделал несколько измерений черепов, лежащих рядом с ним. Потом ему захотелось закурить, но вспомнив, что табачный дым может навредить, чудом сохранившихся, останков, он сунул трубку обратно, в карман. Вынув из сумки блокнот и карандаш, с которыми он никогда в походах не расставался, подсев ближе к горевшей ровным пламенем свече, Бруно сделал запись своих измерений. Начертив табличку, куда он вписал размеры исследуемых им черепов, он перевернул лист и записал: «Изучение останков нордических переселенцев в Тибет на предмет выявления остаточных признаков нордических черт, определение полноценных рас, смешанных и неполноценных, а также исследования влияния климата на психику и физиологию людей…»