Оскар Мединг - Медичи

– И вы не пойдете теперь в собор? – спросил Монтесекко, вздохнув с облегчением, точно у него камень свалился с плеч.

– Пойду, – отвечал Лоренцо. – Я обязан сопровождать его высокопреосвященство, он мой гость.

Монтесекко открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент подошел кардинал, которому хотелось поскорее окончить свою трудную роль, и спросил, не пора ли идти в собор.

Монтесекко со вздохом удалился, а Лоренцо направился к выходу с кардиналом. Мужчины последовали за ними, а дамы удалились в свои комнаты до завтрака, который должен был быть сейчас же после богослужения.

Козимо Ручеллаи, идя за кардиналом и Лоренцо, послал воздушный поцелуй Джованне, которая ответила ему, краснея и радостно улыбаясь.

Торжественное шествие в ярком блеске красочных одежд, золота, серебра и драгоценных камней направилось по улице к собору. Толпа почтительно кланялась кардиналу, он тоже кланялся направо и налево, благословляя народ, и некоторые преклоняли колени, но, в сущности, приветствовали и Лоренцо, и отовсюду слышались крики: «Палле! Палле!»

Когда шествие, к которому присоединились многочисленные слуги и конные солдаты Монтесекко, вышло из портала дворца, архиепископ остался с Браччиолини и Жакопо Пацци.

Человек двадцать молодых людей были наготове, и, когда толпа хлынула за процессией к собору, Сальвиати и Браччиолини быстро направились к дворцу синьории, а остальные в некотором отдалении последовали за ними. Франческо Пацци и Бандини тоже отстали.

– Его еще нет, – шептал Франческо. – Если мы не покончим сразу с обоими братьями, то все дело пропало. Неужели они что-нибудь узнали? Неужели это таинственное отсутствие Джулиано – какая-нибудь западня?

– Это не похоже на Джулиано, – возразил Бандини. – В таком случае скорее отстранился бы Лоренцо. Я знаю, отчего Джулиано нет и что его отвлекает. Оставь его, я ручаюсь, что он от нас не уйдет, лишь бы с тем покончить.

– Нет, нет, на случайность рассчитывать нельзя, это очень опасно. Нам Джулиано необходим, чтобы одновременно уничтожить обоих. Пойдем, я хочу узнать, в чем дело.

И они поспешили во флигель, занимаемый Джулиано.

Там, в противоположность дворцу, царила полная тишина. В передней было несколько слуг. Они свободно пропустили Франческо как приятеля их господина. Он быстро отворил дверь и вместе с Бандини вошел в знакомую комнату. Джулиано стоял у окна в богатом костюме, держа в руках шляпу, и задумчиво смотрел в сад.

– Что с тобой, Джулиано? – спросил Франческо. – Неужели ты уж так болен, что даже не можешь появиться в соборе? Ты совсем готов, все уже ушли, время терять нельзя. Идем, идем скорее!

– Я одет и обещал прийти, – со вздохом отвечал Джулиано, – но я, право, не здоров, можешь мне поверить, и только что думал, что мое присутствие ничего не значит, а мне так хорошо было бы спокойно посидеть здесь.

– Твое присутствие ничего не значит? Это уж слишком скромно. Разве ты не то же, что Лоренцо? Твое отсутствие обидит кардинала, так как ты уже отказался от завтрака, а по своему положению ты обязан оказать вежливость пастырю церкви и племяннику папы. Жалко было бы, – прибавил Франческо с улыбкой, – если бы народ не увидал тебя в этом великолепном костюме. Что за чудное шитье! Мне даже завидно.

При этом он рассматривал и трогал шитье на груди Джулиано.

– Могу тебя уверить, – отвечал Джулиано, отстраняясь, – что я не особенно старался наряжаться сегодня и совсем не знаю, откуда взялось это шитье. Если это необходимо, я пойду с вами, но обещайте не задерживать меня на завтрак, все равно это будет напрасно.

– Идем, идем, благородный Джулиано, – вмешался Бандини. – Колокола звонят, значит, кардинал уже в соборе и служба начинается.

Джулиано подошел к большому венецианскому зеркалу, а Франческо шепнул Бандини:

– Я его ощупал, на нем нет кольчуги… Все удастся, и через час мы будем хозяевами Флоренции.

Он взял Джулиано под руку, и они втроем пошли по пустынной улице к собору, окруженному народом. Солдаты Монтесекко охраняли свободный проход.

Внутри великолепный собор представлял пеструю, блестящую картину. Все места были заняты высшими флорентийскими гражданами. Кардиналу было приготовлено место против алтаря. Его окружала личная свита и все общество, собравшееся в доме Медичи. Над ними возвышался дивный купол Брунеллеско, а в окно врывался яркий солнечный свет. Лоренцо стоял за решеткой, любезно предоставив гостям место возле кардинала. Служивший обедню священник стоял у алтаря, освещенного массой свечей, остальное духовенство окружало его. Дым от ладана поднимался густыми облаками. Обедня началась, и чудное пение разносилось под высокими сводами.