Вильям Козлов: Ты еще вернешся, Тришка

Майя сидела в глухом сосновом бору на трухлявом пне и безучастно наблюдала за рыжими муравьями. Они копошились на конусной вершине своего многоэтажного полутораметрового дома. Заходящее солнце облило багрянцем вершины деревьев, но муравьи по-прежнему таскали сухие иголки, палочки, мертвых букашек. Разве что движения их стали медленнее.

Майя давно поняла, что она заблудилась. Пока солнце пронизывало бор, она брела, разыскивая знакомую вырубку. Иногда, приложив ладони ко рту, кричала, по лишь эхо раскатисто отвечало ей. А во всем виновата была странная пестрая птица с разноцветным хохлом на голове. Майя наткнулась на нее, когда собирала землянику на краю вырубки. Майя подумала, что птица ранена, и пошла за ней. Птица вскрикивала и, оглядываясь на девочку, все ковыляла вперед и не думая взлетать.

Увлекшись погоней, девочка забыла про все на свете.

На крошечной полянке с редкими кустиками брусничника и костяники птица неожиданно остановилась и, нагнув точеную головку с высоким разноцветным хохлом, уставилась на девочку. Майя даже рассмотрела, какого цвета у нее глаза: круглые, светло-карие, с блестящими крапинками. Девочка присела на корточки и протянула руки к птице. И тут птица, звонко вскрикнув, легко взмыла вверх и улетела.

Тут только Майя сообразила, что красивая птица просто-напросто ее обманула. Девочка, видимо, брела на гнездо, и обеспокоенная мамаша прикинулась раненой, увлекла девочку подальше от гнезда.

Майя оглянулась: лес совсем незнакомый. Негромко крикнула. Тишина. Еще не веря, что заблудилась, пошла в ту сторону, где, как ей казалось, должна быть вырубка, но лес был чужой, незнакомый, и никакой вырубки.

Майя стала 'громко кричать. Ответом было только насмешливое эхо. Не могли же без нее уехать! И потом она услышала бы гул мотора. Ей казалось, что погоня за птицей продолжалась несколько минут и она недалеко от поляны, где остались все ребята.

Майя не была трусихой, она понимала, что без нее не уедут. Главное, не нужно далеко уходить. Пусть даже не сразу ее хватятся, все равно искать будут в этом районе. И потом она просто не знает, куда идти. В какую сторону ни пойди, везде лес, и деревья похожи друг на друга. Правда, можно определить, где север и юг: с северной стороны дерево всегда обрастает мхом. Майя внимательно обследовала ближайшие большие деревья. Многие из них были замшелыми. Только не с одной какой-нибудь стороны, а каждое дерево по-разному. Впрочем, найти стороны света можно и по солнцу, но Майя не знала, в какой стороне делянка, а в какой поселок. Оставалось одно: ждать.

Где-то далеко негромко хлопнуло. Немного погодя эхо принесло звук выстрела. В лесу охотник! Майя снова принялась кричать, но, кроме эха, никто не откликнулся.

В лесу сумерки наступают быстро. Не успеет солнце зайти, как птицы прячутся в гнезда, из чащобы ползет тьма. Молчаливые до того деревья будто сами по себе, без ветра, начинают шуметь, и гул этот напоминает морской прибой. Может быть, они так разговаривают друг с другом?..

Сразу в лесу стало прохладно, из глухомани потянуло сырым, гниловатым запахом. Так пах нут прошлогодние прелые листья.

Притихший было лес ожил: где-то крикнула какая-то птица, ей ответила другая. Совсем близко пролетела летучая мышь. Майя даже уши ее разглядела и зубастую мордочку. Зашуршал, заскрипел мох, и не поймешь, кто это двигается в нем: змея или еж? Меж стволов мелькнул и пропал зеленоватый огонек.

Девочке захотелось, чтобы пень, на котором она сидела, стал выше. Она зябко передернула плечами, вспомнив про шерстяную кофточку, оставленную на вырубке. Как бы она сейчас пригодилась! Тут прилетел первый комар. Тоненькое противное зудение его ни с чем не спутаешь. Немного погодя Майя уже волчком вертелась на пне, награждая себя звучными шлепками: полчища комаров все прибывали и прибывали…

Светлая полянка превратилась в крошечный пятачок, со всех сторон окруженный близко придвинувшимися деревьями. А там, дальше, за толстыми стволами сгущалась тьма. В неровном густо-синем квадрате над головой уже не видно розового облака. Уплыло. Наверно, скоро замигают звезды. Пока еще светло, макушки самых высоких сосен облиты нежно-розовым светом.

Девочка напряженно вглядывается в чащу, ей все еще не верится, что придется провести здесь всю ночь. Она ждет. Вот-вот послышатся человеческие голоса — и сюда придут дедушка, ребята и…Роман. Почему-то вспомнилась другая полянка, где они наблюдали за лисятами, а потом Роман стал звать Тришку. Как же он свистел?..