Николай Рыжих - Необыкновенный заплыв (сборник)

– Туман только у воды, – сказал капитан, – над мачтами тумана уже нет. К обеду разойдётся. Отдать якорь!

К обеду тумана не стало – и тут открылось… Птичий базар!

Чайки, глупыши, бакланы, кайры, топорки, гагары, мартыны, баулы и морские голуби носились над скалами и между скал, кричали, ссорились, кувыркались – ничего не поймёшь, один оглушительный рёв.

Мы все собрались на палубе и, очарованные и оглушённые, смотрели на этот базар. Чайки пари́ли над водой, чиркая крыльями воду; бакланы – чёрные большие птицы с длиннющими шеями – стаями перелетали с места на место; топорки то и дело ныряли за едой; глупыши с криком гонялись друг за другом. А кайры – скал не видно было от их чёрных тел – играли в «баба масло выжимала». Они сидели, плотно прижавшись друг к другу, и, раскрыв клювы, оглушительно орали. А те, которым негде было усесться, чёрными тучами кружились над сидящими и падали прямо в серёдку, выжимая крайних, – крайние сыпались со скал, взлетали, а затем тоже падали в серёдку. Глупыши яростно – или радостно – бросались друг на друга, сцепливались клубками, крутясь колесом, падали к воде. Кричали при этом душераздирающе. Над всем этим парили морские голуби и чёрными стрелами проносились гагары в вышине.

Мы спустили шлюпку, пошли вокруг острова, отыскивая место, где можно было бы забраться на вершину. В одном месте обнаружили узкое ущелье, разрезающее скалы. По нему-то и забрались наверх – не так-то просто, кстати, было карабкаться по отвесным почти скалам.

Забрались наконец на плоскую, каменистую, ровную, как стол, вершину этого острова. Вокруг ковром лежали птичьи яйца. Всяких размеров и цветов. Одно у них только похожее было – конусообразные они. Тут ещё одна, наверно, мудрость природы: такое яйцо ветер не может укатить с плоской вершины, оно будет кататься по кругу, и всё. Кое-где на гнёздах сидели птицы. Мимо них проходить прямо страшно было: они распускали крылья, открывали, хохля спины, клювы, кричали и клевали сапоги.

Ну и базар!

Мы никак не могли прийти в себя от этого зрелища.

– Смотрите, смотрите! – закричал Мишка.

Там, куда он показывал рукой, глупыш выхватил из воды большую рыбину и, горбясь, нёс её над водой. Рыбина отчаянно извивалась, вот-вот вырвется. А он так бешено махал крыльями, так тужился от этой непосильной ноши, что думалось: вот-вот из него дух вон! К нему кинулись ещё два глупыша, стали отнимать рыбину, и он взмыл вверх – и какое же это было усилие! Они – за ним, догнали, сцепились – рыбина, вырвавшись, радостно заизвивалась к воде, – заорали и вертящимся клубком, от которого летел пух, закувыркались вниз. У самой воды разлетелись и как ни в чём не бывало плавно замахали крыльями, молча озираясь по сторонам.

– Не обошлось без ссоры! – засмеялись мы.

Пробрались на другую сторону острова. Там, под скалами на песчаной косе, клином уходящей в море, грелось стадо сивучей. Это был их «пляж». Позы у «загорающих» живописные. Только один из них, самый большой, – вожак наверно, потому что он был не тёмный, как все они, и даже не рыжеватый, а седой весь, – не загорал.

Он стоял на самом высоком месте, опершись на передние ласты, и поворачивал из стороны в сторону свой усатый нос. Заметив нас, заревел, как пароход, – и всё стадо волнисто задвигалось в воду. Там они разделились по трое, четверо – семьями видно – и, прогуливаясь возле косы, ждали, когда мы уйдём.

Нерпы же никакого внимания на нас не обратили. Они ныряли, фыркали, прислушивались, гонялись друг за другом.

– Да-а, – сказал Мишка, почёсывая затылок, – чудной остров…

– Чудной, – согласился Василий.

Мы долго стояли на вершине. Не хотелось расставаться с этими шумными и, на мой взгляд, очень милыми жителями острова.

– Скорее, скорее! – кричал Василий. Он висел, ухватившись за крыло мостика, ноги подтянул к животу, красный весь. – Сюда, Миша, сюда!

– Ух-ха-ха! Ох-хо-хо! – заливался Сергей.

Сергей сидел на мачте, возле самой реи [8] Рея, рей – подвижной поперечный брус на мачте, служащий для крепления парусов. . А мы все кто где: в рубке закрылись, повзлетали на мостик. А по палубе, волнисто извиваясь и шлёпая ластами, бежал за Мишкой сивуч. Вот-вот догонит!