Елена Соковенина - П. Осликов продолжает хотеть как лучше

– Это вы сами всё потеряли и на меня сваливаете! – повторял П. Осликов.

Приговорили к наказанию: пять суток без компьютера. И приговор даже обжаловать не дали. Не слушали просто, и всё.

Хотя мама потом нашла свою стеклянную пилку в сумке.

П. Осликов совсем не всегда был такой, как в истории с мылом. Иногда только.

– А что это ты делаешь в холодильнике, если у тебя в комнате на столе бутерброд? – спросила один раз мама.

– А я его уже съел.

– А на столе ещё грязная кружка!

– Нету у меня на столе кружки.

Мама пошла, посмотрела – и точно, не было на столе у П. никакой кружки. Он всё убрал.

– Иди чисть зубы.

– Так уже, уже почистил.

– Поди с глаз моих. Прицепиться невозможно.

– Так это ты меня воспитываешь так, что не к чему прицепиться, я-то тут при чём?

И П. Осликов ушёл.

Эта история произошла летом.

До первого сентября П. Осликов был прекрасный мальчик.

Есть некоторая вероятность, что П. Осликов был такой прекрасный потому, что мало бывал дома. Он летом на даче жил, у дедушки. И маме не писал и не звонил. Нечего было. Чего они вообще хотят? Как дела, им рассказывать? Так не о чем же рассказывать. Было бы о чём – так и позвонил бы. Ну, или написал. Про своих знакомых сами ругаются, что те звонят с пустыми разговорами. А сами-то! С этими взрослыми разговаривать невозможно.

Но тут вышло одно дело. Тут уж надо звонить. Никуда не денешься.

– Скажите, нам нужен жук-плавунец? – по-деловому спросил в трубку П. Осликов.

Мама подумала и ответила:

– Велик ли жук?

– Достаточно велик.

– Вези.

Мама была очень хозяйственная. Больше – не меньше. Купила – не сгубила. В хозяйстве и верёвочка пригодится.

– Я ещё поймал трёх бабочек и мотылька, – обрадовал её П. Осликов.

– Бабочки – пусть летят. Черепахи бабочек не едят.

У них черепахи были. Три. Мама хотела одну, но тут так вышло, что ей соседи сказали: если вы наших двух не возьмёте, мы их на волю выпустим. А если южных черепах на волю в средней полосе выпускать, не на волю получается, а на погибель. С особой жестокостью. Вот ещё двух и взяли.

– Да? – расстроился П. Осликов. – А я бабочек так ловил, так ловил. Такие бабочки.

– Ох. Ну, вези, сами съедим.

– И ещё я вам ягоды везу!

И П. Осликов пошёл собирать вещи. Мама всегда – нагрузит поручениями так, что мало не покажется.

Петя не просто так раньше с дачи приехал. Он ехал поздравлять маму с днём рождения. И вёз ей большой дачный фонарь «летучая мышь», букет цветов и большой набор ракет для фейерверка.

Короткие сообщения мамы – папе:

«…Только что одна ракета влетела с улицы назад, облетела всю кухню, чудом не сожгла мне волосы и мгновенно сгорела. Спаси меня!»

«… Вторая облетела двор и вернулась назад. Но ты не бойся, мы её полотенцем в раковину направили. Мне кажется, наш ребёнок кладёт их хвостом не туда».

«…Третью мы положили хвостом наоборот. Мы отомщены за соседскую дрель и громких детей. Приезжай скорее, у нас праздник и пахнет порохом».

Когда папа вернулся в доме точно был праздник. Пахло порохом. И хризантемами. Но всё интересное кончилось, и папе ничего не оставалось, как только съесть торт и заливать в фонарь жидкость для разведения костров. Фонарь здорово горел. Романтично. Только у мамы от запаха керосина голова болеть стала.

Папа всегда говорит, что мама слишком чувствительная.

– Знаешь что? – сказал как-то маме П. Осликов. Дело было осенью. – Я сейчас прочту тебе стихи. Э… начало забыл. Ну ничего, оно не главное. Главное, мама, главное, вот ты слушай: «…И что-то страшное храпит!»

– Ну, и что это? – фыркнула мама. – И откуда это? Какой-то кошмар! Словарный запас наших современников уже даже не скудеет. Словесная дистрофия у нас! Кто этот неизвестный гений? Покажи мне его. Я хочу посмотреть в глаза этому человеку!