Лидия Полякова - Мой любимый домовой

Ребята молчали, рассматривая это «непонятно что». Существо шмыгнуло носом и тут же спросило вполне нормальным задорным голоском:

– И чего это вы тут раскомандовались?

– Здравствуйте, ой… – смутилась Оля, – …добрый вечер!

– Спокойной ночи! – намекнул незнакомец.

– Да, то есть нет… – Оля уже пришла в себя. – А вы кто? Сторож?

– И сторож тоже.

– Что-то я вас раньше здесь не видел, – вмешался в разговор Толя.

– А меня здесь никто не видел, – существо повысило голос, – ни раньше, ни позже.

– А-а! – осмелела Оля. – Я поняла, вы – бомж!

– Здрасьте, Настя, с чего ты взяла?

– Ну… – смутилась девочка, – одежда у вас… не очень… в общем, не модная…

– Классическая, – выделил голосом человечек и пригладил на груди свою рубашку. – Все домовые так одеваются.

Толя даже опешил от такой наглости. За кого их принимают? За малышей? Ну, уж нет!

– Знаете, не надо нам тут сказки рассказывать, – категорично заявил он. – Нет домовых, они не существуют.

Услышав это, незнакомец соскользнул с тумбочки, плавно и бесшумно приблизился к ребятам, и оказалось, что он им «в пупок дышит».

– Ну, нет, так нет, – сказал маленький человечек. – Раз я не существую…

Он посмотрел сердито, и его серые глаза позеленели от злости, потом стали желтые, как у кошки.

Толя почувствовал легкий холодок между лопатками – так неприятен был этот взгляд. Коротышка поднял голову и дунул на лампу – свет погас.

– Ой, – вскрикнула Оля, – свет включите, дяденька!

Какое-то мгновение, пока глаза привыкали, ничего не было видно.

– Мой дом, хочу – включаю свет, хочу – выключаю. Гость хозяину не указчик, – зло пробурчал коротышка где-то в стороне.

– Пойдем отсюда, – взял сестру за руку Толя. – Этот бомж, по-моему, псих.

– Для дорогого гостя и ворота настежь, – проскрипело ехидно из угла, и дверь тотчас же открылась. Но едва ребята шагнули к ней, она захлопнулась с такой силой, что зазвенели стекла окон. Толя дернул несколько раз ручку, пнул со злостью дверь и крикнул:

– Эй, дверь откройте!

– Мой дом, хочу – открываю дверь, хочу – закрываю, – ехидничал человечек в своем углу, и по стене снова поползли пугающие тени.

– Ничего, – стараясь говорить спокойно, сказал брат и взял девочку за руку, – мы не гордые, выйдем и через окно.

– Да, – храбро поддержала сестренка, – умение уже есть. Мы со второго этажа спускались, а с первого – пара пустяков, – и она потянула брата к окну.

Толя протянул руку к раме, но ставни, размахнувшись, захлопнули полуоткрытое окно, едва не прищемив ему пальцы.

– Эй ты, фокусник! – рассердился Толя не на шутку. – Ты мне чуть пальцы не отдавил! Ненормальный, что ли?

Теперь старинные ставни не пропускали ни одного лучика света, и комната потонула в темноте жуткой и устрашающей. Толя испугался, но не за себя, а за сестренку. Он всегда помнил, что она панически боится темноты и замкнутого пространства. По ночам ночничок в ее спальне выключали только тогда, когда во дворе загорался вечерний фонарь, ярко освещающий ее комнату. Толя взял сестру за руку, легко и успокаивающе сжал холодные, чуть дрожащие пальчики. Олюшка молчала, хотя ей казалось, что сердце от страха стучит очень громко.

– Мой дом, хочу – открываю окна, хочу – закрываю, – продолжал бурчать недовольно скрипучий голос. – Вас сюда никто не звал. Я и двери все запер без замков, чтобы никто не вошел, и пугать вас пытался, а вы все равно нагло лезли сюда…

Бурчание прекратилось, и над тумбочкой опять повисли два огонька. Желто-зеленые, как у разъяренной кошки. Они качнулись и поплыли навстречу ребятам.

– А теперь мне пошутить хочется… – конец фразы прозвучал весело и детским голоском. – Вы выходите, попробуйте, а я посмотрю и посмеюсь. А то что-то скучновато у меня стало… Спишь, спишь, а отдохнуть некогда! – и вслед за этим раздался многоголосый хохот. Казалось, что в комнате находятся несколько этих маленьких человечков разного возраста – смех перекатывался от старческого, скрипучего и кашляющего, до звонкого, молодого и задорного.

– Ну-ка, ну-ка, – смеясь, дразнил он, – и вашим, и нашим за копейку спляшем!

– Ах ты, малявка, – не выдержал Толя, – ну, держись! Я тебя сейчас найду, все уши пообрываю!

– Мал золотник, да дорог, – среагировал нахаленок. – Малявка – это ты про себя? А мне недавно сто пятьдесят исполнилось, до совершеннолетия всего каких-то пятьдесят лет только и осталось. Так что тебе до меня расти и расти. А насчет поискать – попробуй! Раз, два, три, четыре, пять, начинай меня искать, – самодовольно хохотнул над самым ухом Толи человечек.