Диана Джонс - Ведьмина неделя

“Все-таки поразительно, каких простых вещей Крестоманси иногда не знает”, — подумала Нэн. Она вежливо, как могла, рассказала ему все, что знала о Христофоре Колумбе, а Крестоманси старательно записал это в золотую книжечку.

— Восхитительно, — бормотал он при этом. — Живо и образно.

В результате, когда Нэн вышла из кабинета, она была наполовину в полном восторге, потому что Крестоманси считал ее способной к словесным описаниям, а наполовину в черной меланхолии, потому что скоро придется перестать быть ведьмой. Приятель Дэна Смита Ланс Осгуд, стоявший в очереди следующим, пытливо вгляделся Нэн в лицо, но никаких выводов сделать не смог.

Ланс пробыл в кабинете совсем недолго. Тереза Муллетт — тоже. Эстель к тому времени успела только подняться на площадку: она стояла в самом конце очереди. Когда Тереза вышла, Эстель вытянула шею и внимательно посмотрела на Терезу из-за угла, но никаких признаков влюбленности не обнаружила. Вид у Терезы был озадаченный и надутый. Всякому стало понятно, что инквизитор обошелся с нею без должной почтительности. Делия как раз шепталась об этом с Хизер, когда в кабинет отправился Чарлз.

К этому времени Чарлз уже ничуточки не боялся. Он убедился, что Крестоманси обходится со всеми так, как они того заслуживают. Оглядев затянутый черным кабинет, он усмехнулся и прижал очки пальцем к переносице, чтобы разглядеть развешанные по стенам орудия.

Крестоманси едва виднелся темным силуэтом за яркой лампой и искрящими проводами.

— Нравится? — спросил он.

— Неплохо, — одобрил Чарлз. — А Брайан где?

— Тут я, — послышался голос Брайана, Две пары наручников на стене дернулись и зазвенели.— Долго еще? Я уже устал до полного околдунения, а дошли только до “М”!

— Зачем он вам? — поинтересовался Чарлз у Крестоманси. Он по-прежнему прижимал очки к переносице, чтобы наградить Брайана первосортным двуствольным взглядом.

— На то есть свои причины, — спокойно ответил Крестоманси.

От этого спокойствия у Чарлза по спине поползло что-то ледяное, и, видимо, смертоносное.

— Мне бы хотелось обсудить с вами, — продолжал Крестоманси так же спокойно, — заклятье “Саймон говорит”.

Холод со спины Чарлза распространился по всему телу, обосновавшись наконец в животе. Он понял, что разговор вовсе не ограничится шутками, как он надеялся.

— А что? — буркнул он.

— Никак не могу понять, — начал Крестоманси — мягко, словно бы недоуменно и еще более убийственно-спокойным тоном, — почему же вы позабыли упомянуть об этом заклятье. Как же так вышло, что оно ускользнуло у вас из памяти?

Это было как оказаться в бочке со льдом. Чарлз попытался растопить лед бравадой.

— А чего говорить-то? Это же всего-навсего заклятье, Саймон его заслужил! А Нирупам тут же его и расколдовал!

— Ах, раз так, что же — прошу меня извинить, — ответил Крестоманси.

Подобный сарказм вынести трудно, особенно если знаешь, что все это слышит кто-то вроде Брайана. Чарлз перезарядил орудия и испустил еще один взгляд. Однако смотреть на Крестоманси, укрывшегося за лампой, было трудно, поэтому взгляд снова достался Брайану. Точнее, наручникам на стене, там, где скорее всего находился Брайан.

— А что, это важно? — пробурчал Чарлз.

Голос у Крестоманси стал еще более недоуменный.

— “Важно”? А как вы думаете, мой юный друг, разве может быть неважным заклятье, способное уничтожить целый мир?

Разумеется, вам виднее, но, по моим представлениям, Саймон был вполне способен сказать какую-нибудь отменную глупость, ну, например, “Дважды два — пять”. И если так, то вся математика катится в тартарары. А поскольку сосчитать можно что угодно, то в тартарары катится решительно все — солнце, земля, живые клетки — словом, все. Вероятно, вы выше подобных мелочей, но меня они, знаете ли, заботят.

Чарлз злобно вытаращился на наручники, чтобы Крестоманси не понял, как ему мерзко. И к тому же Брайан слышал все до словечка!

— Ну, я же не знал! И откуда мне знать-то? Да и Саймон сам допрыгался! Он заслужил!

“Повезло”, — думал Чарлз. Никто не знает, что следующей его мишенью должен был стать Дэн Смит.

— Саймон это заслужил? — удивился Крестоманси. — Нет, безусловно, Саймон очень высокого мнения о своей особе, но... Брайан, не откажите в любезности рассудить нас. У вас самомнение никак не меньше, чем у Саймона. Скажите, пожалуйста, достойны ли вы или Саймон подобного могущества?

— Нет, — послышался обиженный голос Брайана. — Разрушать мир нам ни к чему.