Кристине Нёстлингер - Новые рассказы про Франца

Он стянул с папы одеяло. Не только с головы. Со всего тела!

Тут папа вскочил с постели и завопил:

– О, зачем я только стал отцом!

И выбежал из спальни. Франц хотел побежать за ним. Но папа захлопнул дверь, и ручка с размаху двинула Франца по лбу.

У Франца лопнуло терпение!

Рыдая, он пошёл в свою комнату. Надел новые уродливые синие брюки. И хотел пойти к Габи. Но Габи вместе с мамой и папой стояла на лестнице. Габин папа как раз запирал дверь.

– Мы едем за покупками, – сказала Габи. – Тётя Мария дала мне денег, и я куплю мармеладных змеек!

– Можно с вами? – спросил Франц.

– Очень жаль, но не получится, – ответил Габин папа. – У нас машина доверху набита ящиками из-под пива, воды и лимонада!

– Там даже Габи еле помещается, – сказала Габина мама.

Франц потянул Габи за рукав и прошептал:

– Скажи, что ты лучше останешься со мной!

Но Габи не захотела. Она ведь просто обожает ездить в супермаркет.

И тут Франц почувствовал полнейшее отчаяние!

Что же ему теперь делать? Неужели возвращаться к маме, которая раздаривает любимые штаны? Или к папе, который бьёт ручкой двери по голове? От Йозефа тоже ничего хорошего ждать не приходится. Он только скажет: «Отвали, клоп!» Или: «Не приставай ко мне, дурак!» Или: «Сгинь, балбес!»

Франц стоял на лестничной клетке. Он смотрел вслед Габи и её родителям и думал: «Раньше я бы просто ушёл к бабушке. Раньше было хорошо!»

И вдруг он сообразил: «Я ведь и сейчас могу уйти к бабушке. Дорога простая. Всё время прямо по Главной улице до большой площади. Перейти мост над железной дорогой, а потом повернуть направо. И опять всё время прямо и прямо, до парка. Потом через парк, мимо роз, жасмина и фонтана. И дальше по аллее».

В доме престарелых восемь этажей. Его нельзя не заметить.

Конечно, Франц знал, что нельзя уходить из дома просто так. Сначала надо сказать, куда ты уходишь. Но ведь мама велела больше не попадаться ей на глаза! К тому же Францу было совершенно ясно, что мама не разрешит ему идти к бабушке.

Говорить с папой ему и подавно не хотелось. Ведь папа чуть не разбил ему голову! И Франц ушёл не попрощавшись.

Он зашагал по Главной улице. И старался идти побыстрее. Но дорога тянулась и тянулась, как самая лучшая жвачка. А ведь если ехать на машине, она кажется совсем короткой. Голова у Франца болела – большущая шишка на лбу не давала о себе забыть. И ещё хотелось есть, сегодня у Франца ещё ни крошки во рту не было. Денег на шоколадку или мороженое тоже. У моста через железную дорогу Франц почувствовал, что уже изрядно устал. Но повернуть назад – тоже глупо, сказал он себе. Больше половины пути он наверняка уже одолел.

И Франц пошёл дальше. Ровно в двенадцать часов он был у дома престарелых. Время он определил по большим часам над входной дверью. Обе стрелки показывали вверх. Франц пробежал через холл и пошёл на второй этаж. На лестнице он понял, как же сильно устал! Ноги еле шевелились.

На втором этаже Франц постучал в дверь с номером 101. Потом крикнул:

– Бабушка, это я, Франц!

И надавил на дверную ручку. Но дверь была заперта. Франц подошёл к соседней двери, постучал в неё и крикнул:

– Фрау Бергер, это я, Франц! Моя бабушка у вас?

Но дверь комнаты 102 была заперта, и никто Францу не ответил.

Он постучался в пять дверей, но всё было напрасно. Только с шестой дверью ему повезло. Герр Новак был дома.

– Все наши старушенции со второго этажа ушли в кино, – сказал он.

– В кино? – переспросил Франц. – Ведь скоро пора обедать!

– Ах, нет, такого быть не может! – Герр Новак почесал лысину и задумался. – Наверно, они ещё не вернулись с воскресной мессы, – сказал он наконец.

– В субботу пошли на воскресную мессу? – спросил Франц.

– Ах, нет, такого быть не может! – Герр Новак почесал живот и задумался. – Вот склероз проклятый, – пробормотал он. – Они же сказали мне за завтраком, куда пойдут! Но старые мозги – они как решето. Через них всё проскакивает, ничего не задерживается!

– Можно я подожду бабушку у вас? – спросил Франц.

– Ну конечно, – сказал герр Новак.

Франц и герр Новак устроились на балконе.

Герр Новак дал Францу большущую коробку конфет. Франц все их съел. Потом они поиграли в «Чёрного Петера». В час дня зазвонил будильник.