Сергей Голицын - За березовыми книгами

Сейчас терем как бы врос в землю. Чтобы войти внутрь, мы спустились на две ступеньки вниз. А раньше каким он казался высоким! Тут, несомненно, стояло ныне не существующее крыльцо. Конечно, оно было резное, из того же белого камня, с острым чешуйчатым деревянным верхом… А равнодушные к старине монахи, когда крыльцо начало разрушаться от времени, не стали его подновлять, а безжалостно снесли…

Сторожиха, видя, что мы ее внимательно слушаем, вошла во вкус и принялась рассказывать о раскопках.

— Тут копали студенты и нашли разные железки, бусины, черепки, монеты и костяное шило.

— Это не шило, это чтобы писать на бересте! — воскликнул Миша.

Спросили мы сторожиху о березовых книгах и о берестяных свитках, скатанных в трубочки.

Наш вопрос нисколько ее не удивил. Она тут же начала рассказывать, что произошло на Руси после убийства Андрея Боголюбского.

Два года во Владимирской земле была великая смута. Рязанские князья, воспользовавшись беспорядками, напали на Владимир, забрали разные драгоценности, в том числе и книги, и увезли к себе. Но потом, когда великокняжеский престол занял младший брат Андрея — Всеволод Большое Гнездо, — он заставил рязанцев вернуть все эти драгоценности. Но какие там были книги, березовые или другие, — этого сторожиха не запомнила.

— А то костяное шило где? — спросил Гриша.

Сторожиха ответила, что шило взял начальник над раскопками, Аркадий Данилович Курганов.

— Он сейчас в Суздале живет, только вы от него все равно никакого толку не добьетесь. Он-то, Аркадий Данилович, ведь совсем глухой.

Сторожиха призналась, откуда у нее такие богатейшие сведения из Русской истории и откуда она знает все подробности убийства Андрея Боголюбского: тот же Курганов много раз привозил сюда экскурсантов из Владимира и она всегда с большим интересом слушала его рассказы.

Лариса Примерная, потерявшая было надежду что-либо занести в свой дневник, тотчас же записала фамилию Курганова.

— Нашел! — раздался гулкий крик откуда-то снизу.

Мы все бросились бежать. Я почувствовал, как у меня екнуло сердце.

Траншея раскопок заворачивала за угол. Там, под теремом, виднелась черная дыра. Оттуда-то и вылезал сейчас Миша.

— Смотрите! — победно закричал он и протянул нам снизу большой, свернутый спиралью бараний рог.

Николай Викторович засмеялся:

— Ну вот, барана зарезали, из головы холодец сварили, а рог бросили.

— Я рог нашел на каменном полу двенадцатого века, значит… — не задумываясь, воскликнул Миша. — Значит, э-э-э, это первый экспонат нашего музея.

— Так весь поход и потащишь? — усомнилась Лариса Примерная. — Ведь двести километров. Тебе никто помогать не будет.

— Так и потащу! — заупрямился Миша.

На этом мы распрощались со сторожихой. Она показала нам, как пройти к церкви Покрова на Нерли.

Уже солнце клонилось к закату. Мы двигались цепочкой один за другим. Кроме одеяла, белья, чего-нибудь теплого и других личных вещей, мы несли за спиной трехдневный запас продуктов — консервные банки, крупу, сахар, компот, хлеб. В руках у нас были свернутые в чехлы восемь палаток да еще три громадные кастрюли, два ведра, сумка с медикаментами, топоры, саперные лопатки. За плечами я ощущал весьма и весьма солидную тяжесть.

И все-таки… И все-таки, несмотря на впивающиеся в плечи лямки рюкзака, до чего же мне было хорошо и легко на душе!

О Москве не хотелось и думать.

Возле станции мы перешли рельсы и зашагали по маленькой тропинке через нескошенный луг. Слева виднелись два моста — один шоссейный, другой железнодорожный. Там текла невидимая Нерль, впадавшая где-то недалеко в Клязьму. Качались от ветра колокольчики, ромашки, розовые луговые васильки, желтые бубенчики. Бабочки летали с цветка на цветок. Стрижи носились высоко в небе. Животворящий воздух, насыщенный запахами травы и цветов, свободно входил в легкие…

Мы двигались один за другим. У девочек на головах были шапочки и косынки, у мальчиков — панамки и бумажные колпаки. Никто из нас не говорил ни слова — все понимали важность этого часа: началось наше странствие пешком.

Нерли по-прежнему не было видно: она угадывалась налево, совсем недалеко, где росли ветлы на ее берегу.

Поперек речной поймы шли мачты линии высоковольтной передачи. Словно древний богатырь наставил на лугу вереницу огромных и воздушных кружевных башен. Эти башни появлялись со стороны Владимира, перешагивали через Нерль и исчезали за лесом, возле той дальней фабрики.