Сергей Голицын - За березовыми книгами

— Ах, да-да-да! Ты хвасталась, у тебя колбаса мировая, — засмеялся Николай Викторович.

Миша и Вася бросились к вещам, сложенным в кучу, выкопали снизу коричневый рюкзак, бесцеремонно залезли в него. Гриша стал резать колбасу.

— Николай Викторович, а деньги у меня возьмете? — попросила Галя.

— А как же! Давай сюда десятку, а семьдесят копеек оставь себе на мороженое.

Насупившаяся Лида между тем раздавала манную кашу из ведра.

— Вам каши побольше положить?

— Да, пожалуйста, — ответил я и протянул миску Лиде.

Манную кашу я вообще очень люблю, а сегодня она имела такой заманчивый кофейный оттенок.

Но когда я проглотил первую ложку, то понял происхождение этого оттенка. Каша безнадежно подгорела, и вторая ложка застряла на полдороге между миской и моим ртом.

— Вот видишь, доктор тоже морщится. — Николай Викторович гневно взглянул на Лиду.

Взглянул на Лиду и я. Она была вся пунцовая. Я пожалел оплошавшую дежурную и через силу начал есть.

Все ребята молча жевали один хлеб.

— За такой завтрак надо строгий выговор, — проворчал Гриша.

— Я не виновата, что электроплитка… никогда в жизни… — Голос Лиды задрожал, она готова была разрыдаться.

— Пока не доедите каши, не встанете из-за стола. Что это такое — колбасу за две минуты, а кашу и не начинали? — повысил голос Николай Викторович. — Имейте в виду, каша стынет и с каждой минутой делается все более невкусной.

— Девочки, давайте есть, ничего не поделаешь, — вздохнула Лариса Примерная и наклонилась над миской.

Кое-кто, бурча себе под нос, тоже стал шевелить ложкой в каше. Со всех мест послышалось негромкое позвякивание ложками. Первой встала Лариса Примерная. Лицо ее одновременно выражало и страдание и самодовольство. Дескать, посмотрите на меня, какая я хорошая, я силком заставила себя проглотить такую невкусную кашу.

В конце концов, грустно вздыхая, доели кашу все, кроме Гали. Она даже не дотронулась до миски.

Николай Викторович пересел на другое место, напротив Гали.

— Ты что? И не начинала?

Галя взглянула на него и молча опустила глаза.

— Все тебя ждут.

— Галька, давай кончай как-нибудь, — сказал Миша.

Галя только подняла одну бровь, взглянула на Мишу и вновь опустила глаза.

— Я никогда не ела, даже с изюмом, а тут эту подгорелую, — негромко, но упрямо бросила Галя.

— А ты чтó доктору обещала? — строго спросил Николай Викторович.

— Так это я про мокрые ноги, про купание, а насчет манной каши мы не договаривались.

— Будешь есть манную кашу?

— Нет, не буду.

— Ребята, придется нам подождать, пока наша Принцесса не кончит завтракать. — Николай Викторович встал. — Иду звонить в музей.

Как только он вышел из комнаты, Миша крикнул:

— Лидка, выручай.

Лида кротко вздохнула, села за стол и взяла ложку.

Николай Викторович вернулся.

— Экскурсовод нас ждет, будет показывать музей.

Вдруг он увидел невозмутимо чавкающую Лиду. Он на миг остановился, кашлянул.

— Гриша, давай команду строиться! — приказал Николай Викторович искоса взглянул на Галю и вышел во двор.

За ним последовали мы все.

Николай Викторович вызвал вперед Галю и деревянным голосом начал:

— За отказ съесть завтрак, который все остальные нашли очень вкусным, объявляю выговор и предупреждаю, что в случае повторения подобных капризов будут приняты более строгие меры.

Галя как ни в чем не бывало вернулась в строй. Ее лицо не выражало ничего.

В эту минуту вышла на крыльцо Лида, вытирая губы платочком и облизываясь.

Николай Викторович посмотрел на нее и продолжал тем же деревянным голосом:

— За нерадивое отношение к своим обязанностям ответственного дежурного, выразившееся в изготовлении недоброкачественного завтрака, объявляю выговор. — Николай Викторович на секунду остановился. — Одновременно за добровольное уничтожение подгорелой манной каши объявляю благодарность, — закончил он.

Громкий хохот всех ребят приветствовал Лиду.

— Отряд, в музей! Шагом марш! — крикнул Гриша.

Молодая, сухощавая брюнетка-экскурсовод рассказывала просто и понятно и сумела нас увлечь. Ребята шли за нею, не отставая, по залам музея, внимательно слушая объяснения.

Вся история города Владимира прошла перед нашими глазами. В первой витрине мы увидели древнейшие глиняные черепки, кремневые ножи, наконечники для стрел и многое другое, найденное в раскопанных курганах и городищах. А в последнем зале стоял настоящий, очень чистенький, свежевыкрашенный трактор.