Дмитрий Емец - Бунт пупсиков

Сейчас Катя провела на чердаке совсем немного времени и примчалась с криком, что на голубей кто-то напал. Исчез приблудный соседский и тот, у которого не было пары. Видимо, они просто улетели. Те же два, что остались, были исцарапаны. Из птенцов уцелел только один.

Папа и мама поднялись на чердак и осмотрели голубей. За ними потащилась Рита – оказывается, она неплохо научилась взбираться по крутой лесенке в люк, который она с разгону толкала лбом.

– Похоже на нападение хищника! – сказал папа, осмотрев голубей. – Они от кого-то защищались, но он все равно утащил птенца. Но какой хищник сможет подняться на наш чердак? Это нереально!

– Конечно нереально! Кошек же еще не изобрели! – сказала мама.

– Исключено. Здесь только одно окно, вот это. Но под ним голая стена. Кошке не залезть по штукатурке.

– А с грецкого ореха прыгнуть?

Папа высунулся и прикинул расстояние:

– С листвы на четыре метра? Это что за кошка такая должна быть? Причем прыгать пришлось бы наискосок вдоль дома.

За спиной у папы кто-то чихнул. Папа обернулся. У дальней стеночки тихо и скромно стояла Рита. Это был самый бесшумный ребенок в мире, с которого можно было писать книги про послушных детей. С плеча у Риты свисал грязно-белый шарфик. Папа взглянул на этот шарфик раз, другой, третий. Почему-то шарфик не давал ему покоя, но папа отвлекался и думал о чем-то другом. Потом шарфик снова начинал его беспокоить, и он опять скашивал на него глаза.

Посмотрев на шарфик в четвертый раз, папа обнаружил, что тот шевелится. Причем шевелится как-то частично. Бросившись к Рите, папа обнаружил, что с плеча у нее свисает тощий соседский кот, провиснувший так, будто у него никогда не было позвоночника. На голубей кот даже не смотрел, но сами голуби вели себя так, будто были с ним давно знакомы. Взлетая, они бестолково метались по чердаку, пытаясь защитить своего нелетающего птенца.

– Рита! Ты раньше приходила сюда с кошкой? – строго спросил папа.

Рита замотала головой.

– А ну я в твоих глазах прочитаю! Приходила или нет?

Рита торопливо закрыла глаза ладошками.

– Все ясно! – сказал папа. – Больше этого кота у нас в доме не будет! А на чердачной двери появится замок!

Он ощущал себя величайшим детективом в мире.

Прошел день, потом два дня, потом неделя, а старичок все не звонил. Но мама все равно смотрела на телефон с ужасом, как смотрят на заложенную мину, которая когда-нибудь обязательно рванет. Порой она даже порывалась – незаметно совсем, будто бы случайно – прикрыть телефон подушкой.

– Может быть, сами ему позвоним? – предложил папа.

Мама схватила его за руку:

– Нет! Ты что?! Вдруг он помирился с внучкой, а ты своим звонком его взбаламутишь, они снова поругаются, и он сразу приедет!

Папа посмотрел на телефон и вздохнул:

– Грустно быть старым. Человек он хороший, а живет в трешке с внучкой, которая не разрешает ему курить и стачивать ногти пемзой. А ведь он ко всему этому привык.

– Да, – согласилась мама. – Я думала об этом. Представляешь, и мы тоже будем так страдать от внучки.

– Ничего, – сказал папа. – Выше нос! Одна надежда, что у нас будет много внучек и среди них можно будет найти наименее вредную. Ту, которая разрешит нам стачивать ногти пемзой.

Осень на море – бархатный сезон. Пора поэтов, художников, красивых бородатых стариков с худыми ногами и дам в шляпках. Солнце уже не превращает плечи в бифштекс, вечера холодноваты, но море еще теплое, мамы с детьми разъехались, и сонные пляжи будоражат криками только чайки.

Гавриловы, жившие на побережье первый год, раньше воспринимали это как киноштамп, но, оказывается, все так и было и все их прежние знакомые это знали. Дождавшись середины сентября, к ним приехал их давний знакомый – дядя Бубубу. Дядей Бубубу его звали потому, что он мог двадцать минут объяснять то, что нормальный человек понимал за четыре с половиной секунды.

Дядя Бубубу был бывший юрист, который ушел с работы и писал детективы и сценарии для милицейских сериалов. Детективы у него были немного затянутые и слишком назидательные, но их очень любили работники внутренних дел, потому что там все было предельно досконально. То есть не как у папы Гаврилова, у которого герои летали по небу, прицепившись подтяжками к солнцу, и влюблялись во все подряд. У дяди Бубубу, если в книге участвовала лавочка, обязательно указывался материал, из которого она изготовлена, ее длина, вес, количество гвоздей, боевые возможности в драке и масса других подробностей. Причем впоследствии эта лавочка могла вообще не упоминаться.