Дмитрий Емец - Бунт пупсиков

Мама даже сказала папе, что мальчика можно забрать с собой. Главное – чтобы он мыл за собой посуду. А потом со временем женить его на Рите.

– Он богатый наследник, глупо такого упускать! У него даже свое ведро есть! И целых две лопаты! – сказала она.

Едва мама это сказала, как к ней откуда ни возьмись подскочила решительная маленькая женщина в темных очках. Видимо, накануне она обгорела, потому что плечи у нее были красные, с белыми полосками от купальника. И нос тоже был красный и торчал задорной кнопкой.

– Я все слышала! – крикнула она.

– Что? – не поняла мама.

– Вы хотели забрать моего Павлика с собой и на ком-то там его женить!

– Это была шутка! – смутилась мама.

– Я понимаю, что шутка! Но все равно хочу сказать, тоже, разумеется, в шутку: много детей – это не штучный товар! Это массовое производство! Понимаете, нельзя уделить каждому ребенку достаточно внимания!

– Ну и где сейчас ваш штучный товар? Социализируется? – спросила мама.

Маленькая женщина с тревогой обернулась. Ее штучный товар совершенно счастливый бегал между детьми и не желал никуда уходить. Ему хотелось зарыть в песке Петю, который забрал у него ведро.

– А ну иди сюда! Павлик! Кому я сказала? Подойди ко мне!

Павлик не сдвинулся с места, только втянул голову в плечи. Женщину бросило в краску:

– Не слушаться?! Я кому говорю?! А ну!

Она наклонилась, за руку вытащила сына из ямы и стала его утаскивать. Павлик сопротивлялся. От его ног в песке оставались две борозды. Папе и маме было жалко его, но они понимали, что если сейчас влезть, то Павлику будет только хуже.

После ухода Павлика из ямы продолжал вылетать песок, но уже не так активно, как раньше. Дети подустали. К тому же им было грустно, что у них забрали богатого наследника с ведром и двумя лопатами.

Первым надоело копать Пете. Он вспомнил, что уже взрослый и что заниматься такой ерундой несолидно.

– А-а! Вулкан извергается! – завопил он и, отбросив доску, торопливо стал выбираться из ямы, которая доставала ему до середины груди.

За ним в панике полезли Рита, Костя и Саша. Им яма была уже с головой. Рите и Косте Петя великодушно помог вылезти, а Сашу со словами «Прощайся в жизнью!» столкнул в жерло вулкана. Саша в ужасе закрыл глаза и приготовился вариться заживо, но папа вовремя подхватил его под мышки, и Саша благополучно спасся.

– Ты что, болящий, что ли, брата пугать? – возмутилась мама. – Все! Собираемся! Пора укладывать малышей спать!

И она стала пятиться, вытаскивая из песка увязающие колеса коляски, на которую уже забралась зевающая Рита. Они еще не выехали на асфальт, а Рита уже спала. Костя, вспомнивший, что когда-то эта коляска была его, улегся на Риту и коленями стал выталкивать ее на асфальт.

– Это нехорошо! – сказала мама.

– Хорошо! Моя коляска! – сказал Костя, но все-таки задумался, а задумавшись, огорчился, а огорчившись, уснул. Он спал, и голова его лежала у Риты на плече как на подушке.

Саша тоже уснул, но на плечах у папы, куда напросился, заявив, что у него устали ноги. Так он и спал, положив щеку папе на макушку, а папа держал его за руки, чтобы он не завалился назад.

И то, что все малыши уснули, было неудивительно. Все-таки они вырыли очень большую яму. Буквально до центра земли.

Утром Катя вышла из дома. На заборе, свесив ноги на их сторону и болтая ими, сидел их сосед Андрей. Рядом с ним на том же заборе сидела девушка с задумчивым лицом и длинной косой. Катя сразу догадалась, что это сестра Андрея Нина, чей голос она много раз слышала с соседнего участка.

– Доброе утро! – сказала Катя, останавливаясь шагах в пяти.

– И чего в нем доброго? Обычное июньское утро, – сказал Андрей.

– Не ворчи! – сказала его сестра.

– Я не ворчу. Я указываю. Если бы был дождь, она тоже сказала бы «доброе», хотя оно было бы «мокрое».

– Она говорит из вежливости!

– Зачем говорить из вежливости то, чего не думаешь?

Девушка с косой толкнула Андрея локтем:

– Не обращай на него внимания! Он хочет быть другим, но не может, потому что он такой, какой есть! Залезай к нам! Ты Катя?