Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Больше всего Петьке понравился в кузнице мех, подвешенный над горном. Сделан он был из двух длинных треугольных досок, обтянутых по краям кожей. Нижняя доска с маленьким отверстием посредине находилась над огнем, а верхняя приподнималась над ней на пружине. Когда она оказывалась наверху, мех наполнялся воздухом, а когда дергали за веревочку, доска опускалась и из нижнего отверстия меха вырывалась сильная струя воздуха. От этого огонь в горне ярко вспыхивал, подложенная в него железка краснела, разгоралась белым пламенем и становилась мягкой как воск.

Подергав за веревочку, Петька решил, что это интересно, и тут же предложил кузнецу свои услуги в качестве горнового.

— Оно бы ничего. Парень ты, видать, дельный, — пыхнув цигаркой и усаживаясь на порог, улыбнулся старик. — Взять такого в помощники не факт. Беда только с лагерем. Ты ж поди удрал из отряда без разрешения. Так, что ли? Ну вот. Это знаешь, чем пахнет? Прибежит твоя вожатая и начнет меня чистить. Ты что, скажет, Савелий, пионеров к себе приспосабливаешь? Им отдыхать надо, а ты их в копоть да в сажу? А?

Это было верно. Отколоть такую штуку Вера могла очень просто. А при чем тут, спрашивается, кузнец?

Чтобы не подводить человека, пришлось уйти. Вместе с Петькой из кузницы отправился и Коля. А за ним хвостиком поплелись малыш и собака.

— Это кто? Чего он бродит следом?

Коля нахмурился.

— Брат. Андрюшка. Чтоб ему лопнуть!

Малыш, услышав эти слова и уловив тон, которым они были произнесены, испуганно остановился. Вид у него был такой беззащитный, что у Петьки от жалости дрогнуло сердце.

— Ну за что ты его? Он же ничего плохого не сделал.

— Да, не сделал! Видишь вон — мокрый. И помочь опять по земле таскает. Как полезет через прясло за морковкой, так пуговка и долой. Уж я их пришивал, пришивал — счету нет.

Отойдя метров на сто, они оказались возле ямы, в которой на высоких столбах был сделан деревянный настил, а кругом, громоздились кучи опилок.

— Тут зимою бревна пилили. На доски, — объяснил Коля. — Хочешь, попрыгаем?

Не дожидаясь ответа, он тут же разбежался, лихо кувыркнулся и в следующий миг уже закопался во влажный, пахнущий смолой ворох. Петька, конечно, последовал его примеру. Опилки сыпались дождем. Валет недовольно фыркал, а мальчишки все кувыркались.

Наконец, устав, оба выползли на пригорок, вытряхнули из волос древесные крошки и уселись на бревнах.

— А я тебя знаю, — сказал Петька. — Ты каждый вечер катаешь в тележке какую-то девчонку.

— Ага, — кивнул Коля. — Это Галя Череватенко… А тебе Верка-вожатая дала взбучку за то, что ты хотел уйти к Сережке.

— Правда. Ты откуда знаешь Веру и Сережу?

— Вот еще! Сережка ж наш, деревенский. А Верка — директорова дочка.

— Какого директора?

— Ну совхозного ж. Какого еще? Контора-то у нашего совхоза в районе, а тут, в Кедровке, отделение. И в Мартьяновке тоже.

— Значит, она с нами из дому ехала? — догадался Петька.

— А то откуда же? Там у нее родители, а тут жених — Сережка.

Разговор получался интересный, но тут, как назло, заиграл горн.

— Тихий час кончился! — испугался Петька. — Я побежал, а то вожатая заметит — крику не оберешься… Сегодня девчонку катать будешь? — уже на ходу крикнул Петька. — Я приду. Ладно?

— Ладно, — согласился Коля. — Я тебя подружу с Митькой. И с Галей тоже.

Отлучки, как Петька и надеялся, никто не заметил. Юрка продолжал делать вид, что ничего не знает, дежурный и вожатая в комнату не заглядывали. Кое-какие подозрения возникли только у одного мальчишки, который заметил, что сосед явился заправлять постель с улицы. Но их рассеять было нетрудно.

— И что ж? — пожал плечами Петька в ответ на ехидный вопрос. — Пока вы потягивались да протирали глаза, я успел бы сбегать и в город.

Послеобеденные «мероприятия» в этот день тянулись на редкость нудно. Вожатая снова читала книжку, затеяла какую-то игру в фантики, выдумывала загадки. По правде говоря, Петька едва вытерпел. Зато перед ужином, когда по распорядку полагалось заниматься спортом и личными делами, скучать уже не пришлось. Едва Вера отвернулась, как он нырнул за угол.

Обычно Коля катал коляску на широкой лужайке, через которую протекал ручей. Однако на этот раз парнишки на месте почему-то не оказалось. «Не пустили родители, — с сожалением подумал Петька. — Придется идти назад». Ноги уже сами понесли к школе, но тут на глаза попался Андрюшка. Забравшись в бурьян, он боролся с Валетом. А рядом, на дорожке, стоял игрушечный автомобиль, груженный морковками и луком.