Хартмут Мехтель - Абрафаксы под черным флагом

«Эх-хей, пират! Скорей выходим в море!» — выводил нестройный хор голосов.

— Уррра капитану! — крикнул кто-то, явно входя в раж от любимой песни. — Уррра! — подхватили остальные. — Уррра! — покатилось с попутным ветром над водой.

— Да здравствует Черная Борода! — зычно гаркнул кто-то еще, решив внести разнообразие в лозунги затянувшегося праздника пиратской души. Идея всем пришлась по душе.

— Да здравствует Черная Борода!

— Да здравствует…

Далеко не все на пиратском паруснике принимали участие во всеобщем веселье. Высокий статный седобородый старик стоял на верхней палубе и с тревогой вглядывался в даль. Шанти, так его звали, чувствовал себя одиноко среди этого сборища разгулявшихся буянов, за которыми ему приходилось присматривать по долгу службы. Его задача была удержать команду и капитана от участия в разбое.

Таково было требование Анне Бонни, правительницы острова Тортуга, где обосновались пираты. Только с этим условием корабль был выпущен из гавани. А Шанти был приставлен следить за тем, как исполняется ее приказание. Нельзя сказать что старый моряк с радостью принял ее предложение. Но отказать Анне он не мог. Слишком уж привязался Шанти к молодой пиратке, которая нашла в себе силы отойти от былых грязных дел и которую он любил, как родную дочь. Нелегко ему было сдерживать напор разбойничьей шайки, слепо подчинявшейся своему буйному капитану Черной Бороде. Ох и недаром пользовавшемуся недоброй славой на всех семи морях! Отправляясь в плавание, Черная Борода поклялся правительнице, что не будет нападать на корабли купцов и коммерсантов. Его выход в море — всего лишь прогулка, чтобы команда не заскучала на берегу. Они обменяют кое-какие товары на соседних островах, и сразу назад. Опытный Шанти прекрасно знал цену таким заверениям строптивого капитана и понимал: первая же встреча с купеческим судном может обернуться большой бедой. Оставалось только надеяться, что судьба будет милостива и убережет мирных мореходов от встречи с Черной Бородой и его фрегатом.

На нижней палубе тем временем пир шел своим чередом. Пираты развлекались как могли — кто пил, кто пел, кто плясал, кто играл в карты, а кто просто так куролесил. Изрядно нагрузившись ромом, благо на корабле его было в избытке, пираты затеяли пальбу. Сначала стреляли просто в воздух, потом решили поохотиться на больших американских тараканов, которых тут же повыгоняли из укромных уголков богатырскими ударами в переборки и балки рангоута. Нельзя сказать что охота продвигалась успешно. Не так-то просто попасть в быстро бегущее насекомое, тем более спьяну. Только одному пирату посчастливилось. Он, можно сказать, почти попал в одного жирнючего черного таракана, опрометчиво усевшегося перед его самым носом на нижнем ободе бочонка с ромом. Восьмилапый пристроился на липком потеке огненного напитка и с явным интересом обследовал привлекательную поверхность.

— Ишь, ходят тут всякие, — едва ворочая языком, пробубнил пират и прицелился.