Сергей Бойко - Тайны старого подвала

Итак, главные вопросы были решены и гости начали собираться.

– Ваше величество, – протолкался к Королю среди всеобщей суматохи Дубинин-старший. – Время-то не терпит! Мне каждый день звонят насчет школы!

Король помолчал, что-то прикидывая в уме, и спросил:

– Два дня потерпеть сможете?

– Два дня смогу, – кивнул чубом начальник СМУ.

– Ну вот и хорошо! – Король, величественно ступая и опираясь на посох, удалился в глубину подвала, а вслед за ним один за другим ушли и герои сказок.

Не стали задерживаться и люди. Николай Андреевич погасил камин и первым пошел к выходу, и пока он поднимался по лестнице, все решал загадку о том, как же они, люди, будут жить волшебной стране, что смогут сделать и какая она – волшебная страна?

Начальник СМУ отвечал на телефонный звонок:

– Только через два дня!

– Что? – послышалось в трубке. – Ты еще неделю назад должен был сломать школу.

– Произошло ЧП.

– Какое ЧП? – удивились в трубке.

– В школе живет человек.

– Ты шутишь?

– Наш бывший директор школы.

– Неужели Николай Андреевич? Вот те раз. У него что, квартиры нет?

– Да есть у него квартира. Просто старику жаль расставаться с родной школой.

– Чудак! Прошлого не вернешь. Ты дал распоряжение?

– Да. Через два дня он переезжает.

– Чтобы завтра его и духа не было!

– Ты помнишь Николая Андреевича, Герман? Он сказал через два дня – значит, не отступит.

В трубке засопели, зачертыхались, потом собеседник буркнул:

– Черт с тобой. Пусть будет через два дня! Только смотри, в четверг утром я сам приеду.

– В час дня.

– Как в час дня?

Дубинин-старший не мог объяснить начальнику и давнему приятелю, что утром войдут в школу и спустятся в подвал его сын и бывший директор и что-то стал объяснять о занятости рабочих. Начальнику надоел этот разговор, и он согласился:

– Ну ладно, в час так в час. Я буду! – и положил трубку.

Два дня показались Вовке как два месяца. Он и ждал и боялся предстоящего путешествия и хотел уже скорее определиться. Как удачно, что его поход в Волшебную страну совпал с началом весенних каникул, иначе отец бы никогда его не отпустил.

А для Николая Андреевича эти два дня, наоборот, пролетели как два мгновения. Ему нужно было перенести сверху все ценное и прежде всего экспонаты из директорского кабинета. В этом ему помог Вовка. А вечерами, когда мальчик уходил, Николай Андреевич прощался с родной школой. Он заходил в каждый класс и поочередно сидел за каждой из парт, вспоминая милых своих учеников, шумные уроки, милые лица ребят.

За эти два дня он необычно долго находился за пределами школы. С помощью Вовкиного отца он узнал телефоны учеников, которые жили и работали в родном городе и половине из них позвонил. Вторую половину взял на себя Дубинин-старший. Некоторые из них смеялись в ответ на вопрос бывшего директора, другие отнеслись к нему серьезно. Но только пятеро уверенно ответили на вопрос. Они дословно рассказали Николаю Андреевичу историю пяти своих поделок. Дубинин-старший сумел узнать еще одну тайну. И сам Вовкин отец знал седьмую – о Летучем корабле. Не так уж мало! С этим уже можно было идти в Волшебную страну.

…И вот наступил день, когда Николай Андреевич с Вовкой в последний раз переступили порог школы. Они в полной тишине молча прошли длинный коридор и остановились перед заветной дверцей за которой был вход в подвал… Николай Андреевич открыл ее и поставил ногу на первую ступеньку старой деревянной лестницы и поднял над собой старый медный звонок – «голос» его хорошо помнил Вовкин папа, который проводил их до этой лестницы, и стал звонить. Он звонил в свое прошлое, он звонил в свою молодость, он звонил в сердца своих учеников и своих коллег… Он звонил в свои ушедшие годы, и слезы текли по его щекам… Когда он вернется из волшебной страны, его старой школы уже не будет…

Вовка крепко держал папку за руку. Он давно заметил слезы и в уголках его глаз и на щеках, но не подавал вида. Он зная, что отец плачет не о нем, а о родной школе… Наконец, он отнял свою руку и шагнул за Николаем Андреевичем в глубокую пасть подвала. А Николай Андреевич все звонил, пока не кончилась лестница.

– Миша! – донеслось до Дубинина-старшего из глубины подвала.

– Да! Я здесь! – крикнул отец, наклонившись к дыре.

– До свидания! И не грусти о Вовке. Все будет хорошо!

– До свидания, папка! – Вовка едва не заплакал, и слезы в его голосе услышал отец.