Надежда Мишина - Каникулы Энн

Тигру был полноправным членом этой дружной семьи. Все относились к нему не просто с любовью – его уважали, считаясь с его самочувствием и настроением. Если ему не хотелось играть, его оставляли в покое и не тревожили «Его Величество» по пустякам. Когда у него возникало желание погулять, его выпускали и он по нескольку дней пропадал где-то. Где именно, угадать было не сложно. Неподалёку от дома, где проживала семья, находился лесопарк – излюбленное место всех котов в округе. Поначалу, когда Тигру, совсем молодым, таинственным образом исчезал из дома, домочадцы очень переживали за него, коря себя за забытое ими открытое окно, но когда он окончательно вырос и возмужал, стало ясно – этот зверь себя в обиду не даст. Вернувшись после очередных странствий взъерошенным и грязным, с диковатым выражением на морде, он покорно отдавал себя в заботливые мамины руки. Она отмывала его и вычёсывала, и кот, приведённый ею в должный вид, блаженно жмурился от удовольствия, лёжа у неё на коленях. Бывало, что Тигру возвращался с добычей: птичкой или мышью. Тогда Энни в полном негодовании принималась его бранить, называя злодеем, а кот, оставив трофей у двери, прижимал уши и прятался за креслом, недовольно ворча. Бабушка, завернув в газету, выносила принесённых домой несчастных зверушек на улицу и выбрасывала в мусорный бак, с упрёком приговаривая: «Какой же ты дикарь, Тигруша!»

Но как-то раз кот не вернулся вовсе. Прошла неделя, другая подходила к концу, а он всё не возвращался. Все в семье начали беспокоиться: что случилось с Тигру? Папа напечатал на листках бумаги объявление о пропаже кота редкой породы, и вдвоём с дочкой они расклеили листки во всей округе. Мама обошла все городские приюты для животных и ветлечебницы, но так ничего и не узнала про Тигру.

В доме стало пусто и тревожно. Ночами по комнатам бродили какие-то тени и раздавались странные звуки, всё время чувствовалось, будто кто-то посторонний находится в доме. Порой, находясь совсем одна в квартире, Энни явственно ощущала чьё-то присутствие, словно кто-то невидимый неустанно следит за ней. От любого звука, будь то шорох занавески или скрип двери, качнувшейся на сквозняке, у девочки по спине ползли мурашки.

Семья тосковала о своём любимце. Папа, приходя с работы и садясь в кресло, по привычке оглядывал комнату в поисках кота. Обычно Тигру сразу, запрыгнув, ложился ему на колени и, как огромная пушистая грелка, окутывал его, уставшего за день, своим теплом. Спохватившись, что кота нет, папа вздыхал и становился грустным. Но больше папы в этом живом тепле нуждалась бабушка, точнее её старые больные ноги. Кот был лучше любых лекарств. Но Тигру рядом не было. Тигру исчез…

…Прошёл месяц. Вся семья горевала о пропавшем друге. Обстановка в доме сильно изменилась: начались ссоры по пустякам. Этот момент пришёлся на конец учебного года. Энни стала плохо учиться, и было понятно, что учебный год она закончит не лучшим образом. Родители, возмущённые её оценками в школе, стали чаще ругать её за любой проступок. Папа грозно заявил, что если итоговые оценки будут плохими, дочь не поедет с ними в отпуск, а останется в городе с бабушкой и будет всё лето заниматься. Так и произошло. Наступил июнь. Мама и папа, собрав чемоданы, уехали отдыхать, а девочка осталась с бабушкой и учебниками. В городе зарядили совсем не летние дожди. Дети разъехались на лето кто куда. Бедняжке Энн стало совсем одиноко.

«Где же ты, Тигруша? Как же я скучаю по тебе, дружок!» – вздыхала девочка, сидя за столом у окна своей комнаты, а по стеклу монотонно барабанил дождь. Струйки воды суетливо сбегали вниз, размывая печальный серый пейзаж за окном.

…Дождь лил три дня. Три дня шумел порывистый ветер. Он словно рвался в дом, чтобы добраться до девочки, выл в трубах и кидал на окна ветви старого тополя, что рос совсем близко от дома. Казалось, он хотел разбить стекло и ворваться в комнату, чтобы добраться до девочки. Ночью Энни просыпалась в тревоге. Ей представлялось, что кто-то посторонний находится в её комнате. Она вглядывалась в темноту, боясь пошевелиться, и ей мерещилось полупрозрачное видение, похожее на женщину с высокой причёской. Оно протягивало к девочке руку, будто зовя к себе. Энни неподвижно лежала, натянув одеяло до кончика носа, крепко сжав его края. Она мысленно твердила себе: «Это всего лишь свет фонаря. Он пробивается сквозь разметавшиеся на ветру ветви старого тополя за окном. В этом совершенно нет ничего страшного. Хотя в следующий раз я, пожалуй, оставлю включённым ночник на всю ночь. Так, на всякий случай».