Ольга Волошина - Изобретатели чудес

После уроков он с нетерпением поджидал приятеля Петра Мошкина в скверике за школой.

– Деньги есть? Вытряхивай все, на шоколад для Наташки Метёлкиной нужно, – скомандовал Василий, едва завидев вчерашнего сообщника. – Она хоть и мелкая, а любопытная, как все девчонки. Про Веника должна всё знать.

Наташа Метёлкина, называемая в кругу семьи Тусей, учила щенка Тузика играть в футбол на площадке возле дома.

– Лапой, малыш, носом нельзя! Умница, пёсик!

– Натка, шоколадку хочешь? – сахарным голосом предложил Гавриков из-за забора.

– Мне некогда. Видишь, Тузика обучаю.

– А ты щёну тоже кусочек дай. За хорошую игру. Для собак это высшая оценка, вроде пятёрки в школе.

– А зубы у него не заболят?

– Ну что ты! От кусочка-то.

– Давай свой шоколад, – согласилась девочка. – Я его разделю на много долек.

– Хороший щенок, – подхалимски похвалил Гавриков, – Сообразительный. И красивый.

Туся порозовела от удовольствия, а Гавриков, обрадованный явным успехом, продолжал льстить:

– В жизни не видел такого классного щенка! А у меня никогда собаки не было. Кто тебе подарил?

– Я сама его сделала. Лёша и помог-то всего ничего, – хвастливо заявила Туся. – Он изобрёл машинку, которая по желанию делает всё, что хочешь. Нужно только очень стараться, когда его коробка гудит. Про Тузика я думала так сильно, просто как по телику его видела. А Лёшик только синюю кнопку включил – большое дело!

«Вот везуха, – подумал Вася Гавриков, – сама всё выложила. Даже стараться не пришлось».

– Ну ладно, учи дальше своего Тузика, а мне пора самому уроки делать, – сказал он вслух и поспешил к приятелю, дожидавшемуся на скамеечке у оградки палисадника.

– Принцип работы прост, как лопата, – отчитывался Василий. – Кладёшь сырье в камеру, закрываешь крышку, жмёшь синюю кнопку и очень сильно желаешь получить требуемое благо. Такой исполнитель желаний, значит, получился. Ты ведь знаешь, что мысли обладают слабой волновой энергией? Или чем-то в этом роде. Веник всего лишь сделал мощный усилитель этих импульсов. Я бы и сам додумался, но он меня опередил.

– Шут с ней, энергией. Лучше скажи, как до машинки добраться? – Петя так явственно видел пятёрку по химии в своём дневнике, что начинать сеанс превращения мог прямо теперь.

– Подождать до субботы придётся. Вся семейка Веника на выходные сваливает к бабуле за тридевять земель и тридцать километров. Зуб даю, даже щенка на страже не оставят.

– И что же – дверь взламывать будем?

– Да там замочек хлипкий, младенец откроет щепочкой. А в подвале украсть нечего, так что не бойся. Это даже на мелкое хулиганство не потянет.

– А бандуру эту вытаскивать будем? Наверняка кто-то застукает. И потом знать же надо, что в комплект входит и как всю технику подключать.

– Мы прямо там всё получим, что надо. Главное, список нужных вещей составить.

Субботы Гавриков с Мошкиным ждали, как самого большого праздника. Список желаемых предметов занял у каждого целую тетрадную страницу. Первым пунктом выпало трансформировать дневники, которые у обоих приятелей оказались густо исписаны обидными замечаниями и заполнены малоприятными отметками. Машина Метёлкиных отъехала от дома в восемь часов утра. А в это время Василий в полном одиночестве «тренировался» на спортплощадке. Как раз с неё прекрасно просматривался объект наблюдения – дом, в подвале которого должны были состояться испытания.

Папа Метёлкин ещё не вырулил на шоссе, когда в опустевший двор, озираясь и втягивая головы в плечи, вошли двое. Гавриков трясущимися руками ковырял замок на двери тонкой отвёрткой. На словах выходило гораздо легче, чем на деле.

– Быстрее ты, застукают ведь, – ворчал отчего-то побледневший Мошкин.

Неожиданно замок щёлкнул, и дверь открылась. Отвёртка упала и покатилась по крыльцу, уже ненужная. Войти мальчишки решились не сразу.

– Как-то неловко, – пробормотал Петя.

– Тебе пятёрка по химии нужна или мне? – разозлился Гавриков. – И вообще, топтаться на виду у целого квартала совсем ни к чему.

В подвале сообщники почувствовали себя в безопасности и, не теряя времени, бросились к заветному агрегату. Синяя кнопка нашлась сразу, крышка с ёмкости снялась легко. Два замызганных дневника полетели в пустой цилиндр одновременно. Мошкин аккуратно прикрыл испытуемые предметы, протянул руку, запустил агрегат – и что-то быстро забормотал. Гавриков таращил глаза и морщил лоб, видимо, это помогало напрягать воображение. Устройство затряслось, загудело и через пару минут затихло.