Аня Амасова - На абордаж!

Пираты в ярких штанах и шелковых рубахах были увешаны драгоценностями. Серьги торчали из ушей и носов, а на каждой лапе звенели браслеты.

Дети выскакивали на улицу, чтобы посмотреть на своих героев. Мамаши хватали котят за шкирку и тащили домой, испуганно таращась на грозных разбойников. Пираты же вели себя пристойно: не поджигали домов, не грабили складов и даже не буянили в тавернах. То есть вели себя странно…

Стоило кому-то из грозных котов замереть перед прилавком, торговцы тотчас же нагружали корзинки деликатесами, а посыльные с удовольствием доставляли провизию на пристань, не упуская случая увидеть знаменитое пиратское судно.

На «Котах и котлете» соседство с барком вызывало совсем не радостный переполох.

– Боцман! – кричал Великолепный, сидя в своей каюте. – Где тебя носит? Вот скажи мне: мы можем спрятаться за мысом?

– Не думаю, капитан. Сначала надо залатать пробоины.

– Какая несправедливость! Ты только подумай, какая все-таки несправедливость! Такое большое море! Такая большая бухта! А этот «Кошмар» стоит рядом с нами!

– По-моему, – заметил боцман, – этому кораблю нет до нас никакого дела.

– Ну да, ну да… Нет дела. Конечно. Что с меня взять? Бедный торговец! Но знаешь, не люблю я этот «Ночной кошмар». Как-то вот не сложилось.

Боцман понимающе улыбнулся. Наверняка Великолепный когда-то поцапался с Корноухим! А теперь боится мести капитана пиратов. Вот и вся нелюбовь. Чего уж тут не понять!

– Кстати, а где наши отважные герои? Малышка Джен и малыш Джонни. Где они?

– Кажется, принялись латать пробоины.

– Отлично! – Капитан Великолепный довольно потер лапы. – Давай их ко мне! Обоих. Живо!

– Слушаюсь, капитан!

Боцман вылетел из каюты и помчался исполнять приказ. А Тициан принялся размышлять вслух:

– «Латать пробоины»! Знаю я этих девчонок! Глаз да глаз за ними нужен. Глаз да глаз. Надумает бежать – и прощайте мои денежки?! Как бы не так. А этот салажонок? Небось думает, будто он – самый храбрый! Так высоко задирает нос! Полагает, будто я в благодарность раскрою перед ним свои сундучки! А вот нетушки! Мы сейчас носик-то ему и опустим! А в награду я, так и быть, дам ему пару медных монет – и ни монеткой больше!.. Здра-а-а-авствуйте, гости дорогие!

Последняя фраза относилась к Дженифыр и Джонни, которых с любезностью тюремщика втолкнул в каюту боцман. Тициан оскалился:

– Ну что? Спасли мой корабль? Ка-кие мо-лод-цы! Рассчитываете на неслыханную награду?

– Никак нет, капитан! – бодро отрапортовал Джонни (он был наслышан о скупости Великолепного).

– Нет? – недоуменно взглянул на младшего матроса Тициан. Спасти корабль и не ждать награды?! Это что-то новенькое. – Тогда чего же ты хочешь?

– Если бы ваша милость был так щедр…

– Ага!..

Капитан Великолепный подбросил на ладони монету.

– Вы могли бы высадить нас с мисс Дженифыр в этом порту.

Капитан Великолепный размышлял ровно секунду. Отпускать малышей совсем не входило в его планы. Во-первых, едят они мало, а работают много. Во-вторых, ему виделись дикари-кошкоеды, отдающие свои сокровища за маленькую, но вкусную девчонку.

– Ну конечно! – тем не менее воскликнул Тициан. – Отпустить! Сейчас-сейчас… А как же прощание с командой? А торжественный ужин? А чествование героев?

– Нет-нет! – хором воскликнули Джен и Джонни. – Ничего не надо!

– Ну что вы… – Тициан ухватил Дженифыр за лапку и потащил из каюты. – Чествование героев обязательно! Без этого никак нельзя!

– Отпустите меня! Что вы делаете? – сопротивлялась Джен, чуя неладное.

Но острые коготки Тициана больно впивались в ее шкурку каждый раз, когда она пыталась вырваться.

– Я сам! – воскликнул Джонни, обращаясь к боцману.

Серый тощий котяра действительно уже приготовился схватить матроса за шкирку, но опустил лапы и побрел следом.

От нагретых солнцем досок поднимался пар. Испарялась соленая влага, насквозь пропитавшая корабль. Джен и Джонни стояли на капитанском мостике, больше похожие на пойманных преступников, чем на героев.