Дмитрий Луценко - Ужасное наследство

– Как видишь, нет. Всё произошло на самом деле.

– И что дальше? Вы не стали расспрашивать родственников дедушки Жени?

– Всё чуточку сложнее, – цокнув языком, ответил Вячеслав Николаевич. – Попробуйте поставить себя на наше место: идти в тот момент расспрашивать убитых горем женщин о каких-то бумагах – было бы совершенно дико и неприлично. К тому же есть такая примета, что нельзя ничего брать из дома покойного, пока не пройдёт сорок дней. Уж не знаю, как сейчас, а тогда к этим вещам серьёзно относились.

– То есть вы решили подождать почти полтора месяца?

– Да. Конечно, как только истёк положенный срок, отец в тот же день отправился узнать насчёт архива деда Жени. Он стал расспрашивать исподволь, не говоря ничего в лоб, и вот тут его огорошили известием, что все документы за исключением фотографий родственницы уже выкинули на помойку. Как говорится, занавес! А теперь представьте моё удивление, когда я понял, что вы всё же нашли, казалось бы, утраченную карту!

Несколько секунд все молчали, размышляя о превратностях судьбы.

– То есть получается, – первой подала голос Катя, – сокровища по-прежнему лежат на том же самом месте?

– Очень может быть, – кивнул Вячеслав Николаевич. – Только чтобы найти их, одной этой карты не достаточно.

– Почему? – одновременно спросили ребята.

Отец Кати взял карту в руки и показал для наглядности пальцем.

– Судите сами: крестик на карте такого масштаба – это плюс-минус километр на местности! А сколько воды с тех пор утекло? За сто лет, где было поле – вырос лес, и наоборот, на месте чащи может проходить шоссе! Опять же, на какую глубину копать – метр, три или пять? Неизвестно!

– Другими словами, нужны более точные указания, а их здесь нет, – вздохнул Егор.

– Именно! Боюсь, что самую важную информацию дед Женя просто не успел никому сообщить.

– Неужели совсем ничегошеньки нельзя сделать?! – собрав брови домиком, задала вопрос Катя. Надежда таяла на глазах, но ей не хотелось признавать, что столь ценная находка превратилась в памятный сувенир и не более того.

– В том-то и проблема, доча, – развёл руками Вячеслав Николаевич, – что можно взять сто землекопов, и они будут до старости рыть ямы, однако ничего не найдут. Историй неудачников, потративших жизнь впустую на поиски кладов – пруд пруди! Взять хотя бы знаменитый остров Оук: там даже точное место было известно, и знаете, что в итоге? Шиш на постном масле! Почти все искатели разорились, куча людей погибла, а несколько сошли с ума.

– Эх, а я только загорелась идеей найти сокровища! – насупилась Катя.

– Не делай такую моську и не расстраивайся из-за ерунды! – посоветовал отец, нежно проведя ладонью по волосам дочери. – Счастье, поверь, оно всегда не материально. Любовь, семья, дети, друзья, новые впечатления от путешествий, победы в спорте, картина, которую нарисовала именно ты, а не Ван Гог – вот, что может принести настоящую радость! А сокровища…

Вячеслав Николаевич категорично махнул рукой.

– От них по большей части одни неприятности! Так что не забивай себе голову!

– Я постараюсь, пап, – улыбнувшись, заверила его Катя.

– Ого! Заболтался я с вами! – сказал Вячеслав Николаевич, взглянув на часы. – Мне уже давно на дачу пора! Пока-пока!

– Я тоже, наверное, пойду, – тихо произнёс Егор, когда отец Кати вышел из квартиры. – Рад был повидаться! Ты звони если что.

Тяжело вздохнув, девочка кивнула – впереди её ждала вторая часть сражения с лохмотьями обоев.

Ранним утром в понедельник Егор сидел на скамейке автобусной остановки вместе с Марком – высоким, но чрезвычайно худощавым парнем в очках, учившимся в том же классе. Рядом с ними стояли туристические рюкзаки с притороченными спальными мешками и трапиками, а также плечевая сумка с палаткой.

– Как думаешь, они не могли время перепутать? – с тревогой спросил Марк, в очередной раз сверяясь с часами на экране мобильного телефона.

– Исключено, – покачал головой Егор, – я после разговора ему на всякий случай эсэмэску отправил с указанием времени и места встречи.

– Может, проспали?

– Не дёргайся. Вон, по-моему, это они через мост от сквера идут!

И в самом деле, вдали по тротуару шли однокашники Егора и Марка. Перепутать эту парочку было невозможно даже с такого приличного расстояния. Пашка – коренастый и крепкосложенный парень с кучерявой, как у Александра Сергеевича Пушкина шевелюрой, и Оля – чрезвычайно бойкая и очень яркая девчушка с пышными, огненно-рыжими волосами. Все, кто видел их впервые, отмечали, что ребята словно светятся изнутри, и вообще на них чрезвычайно приятно смотреть. Надо сказать, что причина заключалась не только и не столько в примечательной внешности, но и в какой-то светлой ауре – одной на двоих, витавшей над ними.