Александр Воинов - Отважные [сборник - Золотые динары • Отважные • Иностранка]

Некоторое время ехали молча.

- Папа! А электрический фонарик? - вдруг спросил Толя, касаясь пальцем отцовского плеча.

- Все в порядке! - отозвался Николай Кузьмич и в зеркальце подмигнул Мадлен. - В крайнем случае будем вышибать искры лбами.

Алеша улыбнулся. Мадлен эта шутка показалась грубоватой, но из вежливости она тоже улыбнулась.

Машина давно уже миновала центр города и бесконечно длинной, зеленой улицей мчалась по направлению к даче Ковалевского.

Мадлен по пути вглядывалась в людей, которые выходили из магазинов, стояли у ларьков с пивом, ели мороженое, смеялись и спорили друг с другом. Все было ей как-то знакомо, напоминало воскресный день в Шуази ле Руа.

Она вспомнила свой давний разговор с мадам Дюбуа. Вот бы и ее привезти сюда! Но еще лучше было бы привезти Жака. Да, Жака здесь явно не хватало! Он бы наверняка получил полное удовольствие от поездки в таинственные катакомбы. И, конечно, подружился бы с Алешей и Толей. Жаль, конечно, что его здесь нет, зато ей теперь будет что ему рассказать.

- Папа, а сколько времени мы там пробудем? - спросил Толя.

- Часа два, - обернулся к ребятам Николай Кузьмич.

- К шести, значит, вернемся?

- Не позже! Иначе у меня план «сгорит», ребята!

- Ну, значит, можешь не беспокоиться! - сказал Толя Мадлен, словно угадав ее мысли. - Вернешься точно!

Мадлен наградила его благодарным взглядом. Алеша это заметил и выразительно хмыкнул:

- Наш Анатолий проявляет чуткость!

- Это хорошо!.. - ответила ему Мадлен. - Девочки очень ценят, когда мальчики о них заботятся.

Алеша снова хмыкнул, но на этот раз уже с некоторым чувством обиды, отвернулся и стал усиленно интересоваться пейзажем.

Город остался позади. Машина шла теперь вдоль моря. Эти места вызывали у Николая Кузьмича множество воспоминаний. Вот здесь, в заливе, высадился вражеский десант. А вот на этом высоком обрыве стояла дальнобойная артиллерия, не подпускавшая немецкие корабли к городу… Казалось, каждый холм, каждый участок берега оживает в его памяти. И

Мадлен слушала его с интересом. Отец рассказывал Мадлен, как он воевал в Германии, но впервые в своей маленькой жизни она встретила человека, который мог сказать: «Вот здесь, на этом месте я воевал».

Вдруг Николай Кузьмич затормозил и пальцем показал на груду больших камней, наваленных у самого края крутого обрыва.

- Вот тут меня и ранило! - проговорил он. - Вон видите бугорок!.. Как раз за ним был неглубокий окоп. Добрался я до него чуть живым! Свалился и двое суток лежал!.. Однажды надо мной наклонился немец, но я притворился мертвым… И только на третью ночь добрался до норы в катакомбах.

- Вам было очень страшно? - спросила Мадлен.

- Да, переживал! - признался Николай Кузьмич. - Тишина, помню, наступила… Звезды яркие в небе… Лежу и думаю: неужели же это моя последняя ночь…

Алеша укоризненно взглянул на Толю.

- Ты почему, дурья голова, никогда нам об этом не рассказывал? - спросил он.

Но Толя вдруг рассмеялся:

- Папа, а помнишь, как мама?..

- Да, картинка!.. - засмеялся Николай Кузьмич. - Где же это было?..

- Да вот у того столба!..

- Нет, нет, вон на том повороте!

- О чем вы? - нетерпеливо спросил Алеша.

- Когда папа привез нас с мамой сюда и рассказал, как он ночью полз, мама мне и говорит: «А ну попробуй, проползи до того бугорка!.. Посмотрим, сможешь ли ты!..»

- Ну, а ты? Пополз?..

- Пополз!.. - смущенно ответил Толя.

- И как?

- Да с десяток метров!.. - усмехнулся Николай Кузьмич. - А потом брюки пришлось выбросить.

Дорога то уходила от берега, изгибаясь между прибрежными рыбацкими поселками, то приближалась почти к самому морю, спокойному, подернутому золотистой дымкой, словно напоенному солнцем.

Мадлен незаметно для себя успокоилась. Она так много узнала об этом человеке, который уверенно вел машину, что невольно вспомнила об отце.

- Мой папа тоже ненавидит ультра… - вдруг сказала она. - Он машину свою разбил, чтобы они не могли уйти.

Это было сказано неожиданно, как будто вне всякой связи с разговором. Но ход ее мысли был логичен. Мадлен подумала, что ее отец тоже очень смелый и на месте Николая Кузьмича поступил бы так же…

Машина свернула на узкий проселок, въехала в неширокий овраг и остановилась.

- Приехали! Дальше поезд не пойдет!.. - пошутил Николай Кузьмич.

Все вылезли из машины. Алеша попрыгал, разминаясь. Мадлен взбежала на склон оврага, поросшего жухлой, выгоревшей травой, и стала осматривать окрестности.