Александр Воинов - Отважные [сборник - Золотые динары • Отважные • Иностранка]

Михаила Ивановича они застали дома. Он сидел за столом и писал, заглядывая в лежащие перед ним бумаги.

- Подождите немного, ребята, - сказал он, впуская их в квартиру.

Алеша за его спиной скорчил смешную гримасу и кивком головы показал Мадлен на беспорядок, который воцарился в комнате. Здесь опять следовало бы основательно потрудиться. Кастрюлька с вареной картошкой стоит на стуле. Ночные туфли валяются посреди комнаты, пиджак съехал со спинки стула и вот-вот упадет на пол. Кроме того, с утра Михаил Иванович, очевидно, мастерил один из новых кораблей своей эскадры, повсюду валялись планки и стружки, на выступе камина стояла ржавая консервная банка с клеем.

Мадлен с удовольствием бы засучила рукава, если бы не боялась помешать старому моряку.

Наконец Михаил Иванович поставил точку, подписался и, положив исписанный лист поверх пачки бумаг, обернулся к ребятам.

- Наконец-то закончил, - с облегчением вздохнул он. - Все просят воспоминания писать. Где был, да как воевал! И чем больше времени проходит, тем сильней трясут. Молодежь интересуется. - Взглянув на Мадлен, он улыбнулся. - Ну как, француженка, город наш нравится?

- Нравится, - улыбнулась Мадлен.

- С утра ходим, Михаил Иванович, - сказал Алеша.

- Аркадию ей показал?

Алеша вздохнул.

- Нет, до Аркадии мы еще не добрались! У нас дела, дядя Миша.

- Дела? Еще где-нибудь квартирку убираете?..

- Да нет! У нас серьезные дела! Тут одна тайна!..

- Только одна?!. -Михаил Иванович усмехнулся.

Алеша вынул из кармана записку Марии.

- Вы, Михаил Иванович, во время войны в Одессе были? - спросил он.

- Когда наши отошли - остался в подполье… Не смог эвакуироваться из-за раны.

- А мы одного подпольщика разыскиваем. - Алеша подал Михаилу Ивановичу записку.

Михаил Иванович бегло проглядел, потом брови его удивленно приподнялись, он стал внимательно вчитываться в каждое слово.

По мере чтения взгляд его становился все более колючим, словно его что-то раздражало, вызвало неодобрение, которое он старался сдерживать.

Мадлен и Алеша примолкли. Они уловили происшедшую перемену в Михаиле Ивановиче и не понимали, чем она вызвана.

Глубокие морщины вокруг глаз Михаила Ивановича собрались, прорезались еще глубже. Лицо, и без того суровое, стало еще более замкнутым. Он как бы отгородился от ребят невидимым щитом, за которым простиралась неведомая им большая и сложная жизнь, о которой знал только он один.

Наконец Михаил Иванович положил записку перед собой на стол и некоторое время смотрел в окно, на верхушки тополей, застывших в знойном покое.

- Курбатов! - проговорил он. - Знакомое имя!.. Да, был такой Курбатов! Я лично его знал. Но памяти хорошей он о себе не оставил.

Мадлен взволнованно взглянула на Алешу. Она на мгновение представила себе, с каким нетерпением Мария ждет ее возвращения. Что же Мадлен сможет ей рассказать?..

Да, за последние месяцы Мадлен поняла, что в мире все совсем не так просто, как думаешь.

Алеша присел на стул напротив Михаила Ивановича и уперся локтями в стол.

- А что же Курбатов такое сделал? - спросил он настойчиво.

Михаил Иванович ему не ответил.

- Ты привезла эту записку? - спросил он.

- Да, - ответила Мадлен.

- Значит, понимать надо так, что в Париже живет дочка Курбатова?

- Да.

Михаил Иванович раздумчиво провел рукой по лбу.

- Тяжело ей будет узнать!.. Ее мать и сестру гитлеровцы убили. Это я точно знаю. Утопили в барже на море. А вот отец Василий Курбатов… Про него ничего определенного сказать не могу!

Алеша и Мадлен поняли: старик что-то не договаривает.

- Михаил Иванович! - Алеша еще ближе подвинул локти к старику. - Это очень важно!.. Мадлен ведь должна все рассказать Марии.

- Зачем же?.. Двадцать лет прошло!.. Теперь уже все забылось…

- Как же забылось! Вы сами сказали, что памяти он хорошей не оставил!..

- Мария отсюда далеко, во Франции… Не к чему ей это знать.

- Но Мария очень любит своего отца! - воскликнула Мадлен. - Она гордится им. А он, может быть, плохой человек!..

Михаил Иванович досадливо кашлянул, поднялся, с шумом отодвинул кресло и вышел в соседнюю комнату.

В приоткрытую дверь Мадлен видела, как он, присев у книжного шкафа, долго перебирал толстые папки, нашел наконец нужную и вернулся назад.

- Многое теперь уже передано в музей, - сказал он, раскрывая папку перед собой. Его пальцы неторопливо листали ветхие страницы старых документов. Но вот его внимание привлекла старая фотография.