Константин Кирицэ - Рыцари черешневого цветка

— …Или бумажным корабликом, — дополнил Дан. — Как видите, это единственное, что нам по силам. Мама родная, нам выпали трудные дороги…

— Не совсем так — вмешался Виктор. — Проблема не является неразрешимой, как тебе кажется, Дан. Было бы проще, например, построить плот. Не знаю, не придем ли мы, наконец, именно к этому…

— А почему бы нам не начать его строить? — спросил Урсу. — Материала, слава богу, есть вдоволь.

— Если ты пообещаешь донести его туда на спине… — рассмеялся Виктор.

Урсу хотел было ответить, что он готов нести два плота на спине, лишь бы только удалась экспедиция, но побоялся, что не сможет четко изложить это словами.

— А как ты, Виктор, думаешь транспортировать их? — спросила Мария.

— Элементарно: в рюкзаках.

— Покажи-ка мне, как это будет, и я стану гусыней, — смело взглянул на него Дан.

— Ты хочешь сказать — гусем, — поправила его Мария.

— А хоть бы чем — гусыней, гусем, уткой, всем, кем вы захотите. Даже целым птичником, если надо будет. Чтобы вы мне общипывали перья…

— Вот глянь, дорогой мой перепончатолапый, как можно транспортировать плот, — начал объяснять Виктор. — Мы берем в рюкзаки гвозди, молотки, плоскогубцы, бечевки, скобы…

— Доски, рельса, колья, бревна, — прибавил Дан.

— Нет! — остановил его Виктор. — Нам не надо их брать с собой. Дерева довольно в горах, или ты забыл, что горы… Как там сказано в стихотворении, Мария?

Мария не замедлила ответить:

— «С шапками лесов на головах»…

— Так, — улыбнулся Виктор. — Шапки деревьев…

Мария, Урсу и даже Тик, который четко напряг слух, поняли Викторов план.

— Итак, проблема почти решена, — сказала Мария.

— Не совсем так, — вслух размышлял Виктор. — Плот имеет немало недостатков. Для озера, для большой речки, для одного человека, для двух — это очень важно. Кроме того…

— Подожди! — закричал Дан. — Я придумал, мама родная!

Все изумленно глянули на него и ждали, что он скажет. Но Дан молчал, подавая всякие знаки и гримасы, чтобы другие поняли, что он не скажет ничего, пока навострил уши Тик, который игрался с собакой, подступив ближе к ним еще на несколько шагов.

— Тикуш! — в конце концов позвал Дан. — Тебе еще нужны сказки?

Маленький сорванец, который как раз считал — сколько волосинок в усах у собаки, услышал обращение Дана только с третьего раза.

— Ты это мне? — безразлично спросил он.

— А разве здесь еще кого-то так зовут?

— А когда ты говоришь: «Мама родная!», то непременно обращаешься к маме? — быстро, не раздумывая, ответил Тик.

Дан даже рот разинул так же, впрочем, как и остальные. Итак, Тик слышал совершенно все, что здесь говорилось. Надо спасать то, что еще можно было спасти.

— Тикуш! — обрадовано воскликнул Дан. — Я нашел для тебя сказку!

— Ты думаешь, я не догадался? — ответил малыш.

— Нет, я серьезно. Я знаю, от кого ты можешь услышать настоящую сказку.

— Оставь, ведь я понимаю, куда ты хочешь меня спровадить, — отказал Тик.

— Честное слово, Тикуш, — настаивал на своем Дан. — Ты спрашивал деда Тимофте? Это же лучший сказочник на весь город, а может, и на весь мир.

Взъерошенный мальчуган непроизвольно хлопнул себя по лбу. Если по правде, то этот жест был наполовину искренен. Так как же это он не подумал про деда Тимофте, и ясно, что Дан ничего не выдумывает. Правда и то, что больше он не сможет следить за черешарами, оставаясь незамеченным. Итак, снова надо менять зайцев, но уже в последний раз… — решил он… — до завтра, до утра. С этой мыслью Тик тронулся к воротам, но перед этим бросил несколько словечек Дану:

— Ты не думай, словно я иду просто так, мама родная. Чего смеешься? Чтобы ты знал, дед Тимофте более интересен, чем вы все вместе! Бррр!

Но и на этот раз ворота отворились раньше, чем Тик притронулся к ним. Именно в тот момент, когда он потянулся к ручке, ворота подались вбок. Тик отступил на несколько шагов и начал рассматривать небо. Мимо него прошли Ионел и Лучия, или лучше сказать, проплыли какие-то исполинские пакеты, под которыми были Ионел и Лучия. А поскольку Тик был практичным ребенком… на этот раз он в самом деле вышел через ворота, даже не глянув ни на кого и уголком глаз.

В конце концов, черешары собрались все. Вблизи не было ни единого шпиона, ни одного незваного гостя, который мог бы раскрыть их тайны. Правда, Цомби бегал вокруг них, но вел себя так умно, так угодливое и невинно, что даже Лучия, самая подозрительная и осторожная из них, только изредка посматривала на него. Единственный, кто остерегался пса, — Ионел, но не потому, что тот мог понять слова, а просто боялся за свои икры.