Бетти Райт - Призрак на чердаке

– Он идёт, – закричала Крис. – Он идёт за нами!

Дядя Ральф резко повернул руль, и машина, описав полукруг, вылетела на узкую извилистую дорогу, ведущую к шоссе. Деревья вокруг них образовали зелёный туннель из склонённых веток. Когда машину подбрасывало на очередной колдобине, эти ветки, казалось, тянулись к ней. Что-то сильно стукнуло по крыше.

– Он пытается нас остановить, – крикнула девочка. – Что же нам делать?

Дядя вцепился в руль как заправский гонщик.

– Подожди, дружок, – проговорил он сквозь сжатые зубы. – Это всё ещё территория Диксона. Конверт у тебя?

Крис подняла перед собой полоску глянцевой бумаги.

– Вот и хорошо. Главное – не помни его.

– Не помни! – воскликнула Крис. – Я едва держу его в руках, меня всю трясёт от ужаса.

– Тогда положи его в бардачок и трясись сколько хочешь, – отрезал дядя Ральф. Он поморщился – по лобовому стеклу хлестнула ветка. – До цивилизации осталось всего ничего.

Стоило ему это сказать, как они вылетели на шоссе. Здоровенная фура еле объехала их, возмущённо гудя.

– Полегче, приятель! – выдохнул дядя Ральф. – Мы выбрались!

Но Крис заметила, что он и не подумал притормозить. Только когда за окном замелькали заправки, магазинчики и отделанные плиткой домики Клируотера, дядя Ральф перестал давить на газ.

– В самом центре городка есть маленькое кафе, – сказал он. – Вот туда мы и поедем.

«Отлично», – подумала Крис. Трудно представить, чтобы призрак решился заявиться в кафе.

Когда они припарковались перед маленьким ресторанчиком и вышли из машины, Крис обнаружила, что ноги у неё по сию пору подгибаются. Дрожащими руками она вытащила конверт из бардачка и последовала за дядей Ральфом внутрь ресторанчика. Там они устроились за столиком, отделённым от остального зала высокими спинками диванов. Девочка положила конверт в центр стола и уставилась на него.

Дядя Ральф, сев напротив неё, утёр лицо носовым платком. Он тяжело дышал, как пловец на соревнованиях, только что вышедший из воды.

– Ты не хочешь открыть эту штуку, Кристина? – поинтересовался дядя. – Ты это заслужила. Это же ты сумела вырвать её… вырвать её у него .

Крис вздрогнула и посмотрела на улицу, где бродили туристы, поедая рожки с мороженым и наслаждаясь теплом летней ночи. Ей хотелось бы быть одной из них. Девочка решила для себя, что в будущем не захочет бо́льших приключений, чем прогулки по главной улице Клируотера с мороженым в руках.

– Этим мы займёмся завтра же, – пообещал дядя Ральф, который, казалось, в очередной раз прочитал её мысли. – Может, всё-таки откроешь этот конверт?

Крис подцепила грязным ногтем клапан конверта. Две полоски марок выскользнули из него и упали на стол. На первых четырёх, серебристо-серых, красовался портрет Джорджа Вашингтона. Вторая полоска, красно-коричневая, состояла из пяти марок, тоже украшенных портретом.

– Кто это? – спросила Крис.

Дядя Ральф потрясённо смотрел на их неожиданную добычу.

– Это Бенджамин Франклин, – проговорил он, осторожно коснувшись полоски пальцем, и медленно прибавил: – Я не слишком хорошо разбираюсь в марках. Но об этих я читал. Это часть самого первого выпуска, напечатанного правительством Соединённых Штатов.

– Самого первого? – Подумать только, а она таскала их заложенными в журнал! – Но на них нет этих маленьких дырочек, которые позволяют отделять одну марку от другой, – указала Крис. – Может быть, это подделка.

Дядя Ральф покачал головой.

– В 1847 году, когда печатались эти марки, правительство ещё не использовало перфорацию. Её придумали несколько позже. А то, что эти марки настолько хорошо сохранились и не были отделены одна от другой, делает их особенно ценными, это точно.

Крис пришла в восторг. Она подумала о миллионах марок на миллионах писем, которые спешат к своим получателям по всей стране. А отыскать самые первые из них всё равно что… всё равно что отыскать сокровище нации!

Официантка принесла дяде Ральфу заказанный кофе и яблочный пирог с корицей, а Крис получила шоколадный молочный коктейль и сэндвич. Она неожиданно почувствовала, насколько проголодалась, и, похоже, дядя Ральф хотел есть не меньше неё. Ели они молча, но девочка почувствовала, насколько эта тишина отличается от мрачного молчания, царившего за едой в первые дни их жизни вместе.

Дядя Ральф пару раз похлопывал по карману, в который для надёжности убрал драгоценные марки. Когда от пирога не осталось ни крошки, а чашку наполнили во второй раз, он с удовлетворённым вздохом откинулся на спинку дивана.