Морли Каллаган - Клятва Люка Болдуина

– Но я не хочу сказать, что он бездельник, дядя Генри.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, бездельником его не назовёшь.

– У него такой вид, будто он… будто он улыбается про себя.

– Философ, – подсказала тётя Элен.

– Правда, тётя Элен? А что такое «философ»?

– Мистер Кемп – славный старичок, Люк. По-моему, вот это и есть философ: славный старик.

– Не перебивай Люка, Элен.

– А я ему не мешаю, Генри.

– Мне он понравился. Понравился, и всё, – упрямо повторил Люк, потому что дядя Генри с одобрением кивал головой. Люк не мог поверить, что такой деловой человек, как дядя Генри, будет всерьёз слушать его мнение о других людях. – Мне кажется, – вдруг решился он, – что мистер Кемп уже давно присматривается к людям и вещам, а потому знает, чту в жизни ценно, а что нет.

– Нет-нет, Люк, – энергично запротестовал дядя Генри, – вот тут ты не прав. Тут я с тобой не согласен. Хотя, должен признать, мальчик, что ты, можно сказать, раскусил мистера Кемпа. Ты умеешь смотреть, Люк. А значит, будешь человеком здравомыслящим, что и требуется. В

нашей жизни успеха можно добиться только тогда, когда умеешь судить о людях по их заслугам. – И он с одобрением похлопал Люка по плечу. – Отлично, мой мальчик. –

Откашлявшись, как председатель собрания перед тем, как подытожить и прояснить всё сказанное, он продолжал: –

Мистер Кемп и вправду давно присматривается к людям и вещам, Люк, но только в одном месте, под одним небом, на одном озере – в своей собственной усадьбе, да уже в течение пятидесяти лет. Мистер Кемп получил университетское образование. А когда его отец умер и оставил ему кое-какие деньги, знаешь, что он сделал? Он вернулся в свой родной дом, чтобы сидеть там, стариться вместе со своей землёй и никуда не спешить. Приходится только сожалеть, Люк, когда интеллигентный, образованный человек, вроде мистера Кемпа, не пытается принести пользу людям. Никакого желания действовать. И ты ошибаешься, полагая, что он знает, что ценно, а что нет. По-моему, он этого не знает. Совершенно не знает. У него в голове всё перепутано. Он для меня загадка. Трудно объяснить, почему. Захоти он заняться полезным трудом, он бы на всё смотрел по-другому, и тогда я мог бы его понять.

– Но, Генри, согласись, что у его коров лучшее в округе молоко, – заметила тётя Элен.

– Да, да, но эти коровы у него вместо развлечения.

– Он приглашал нас с Дэном помочь ему загнать коров, – сказал Люк. – Можно?

– Конечно, Люк.

– Тогда мы пойдём сегодня, – решил Люк.

Позже, шагая вместе с Дэном по дороге, Люк раздумывал над тем, почему ему так хочется помочь мистеру

Кемпу. Он ещё не был в состоянии уяснить, что истинная причина кроется в желании быть рядом с человеком, который разделяет его любовь к Дэну, и объяснял это интересом к тому, чего не делал никогда в жизни.

Было около половины восьмого вечера, и похожее на огромный красный шар солнце плыло над вершинами деревьев, клонясь к западу. А в конце дороги, далеко за городом вставали синие горы, которые вдруг превратились в тёмно-синие с лиловым оттенком. Дорога была засыпана щебёнкой, в которой попадались острые камушки, а потому Дэн, боясь за лапы, осторожно шагал по заросшей травой обочине. Когда они подошли к дому мистера Кемпа, высокому трёхэтажному с небольшой верандой строению из кирпича, Люк остановился в нерешительности. Если бы мистер Кемп сидел на веранде с газетой в руках, всё было бы проще, но его там не было.

– Может, не будем входить, а, Дэн? – спросил Люк, когда Дэн выжидающе посмотрел на него. – Может, просто погуляем сами?

Но Дэн, который уже не спеша шёл по дорожке с таким видом, будто много раз здесь бывал, только обернулся, словно зовя его за собой. «Будь у меня наготове несколько ни к чему не обязывающих, небрежных фраз, –

подумал Люк, – мне было бы нетрудно оправдать перед мистером Кемпом своё появление. Я мог бы, например, сказать: «Дэн завернул к вам, мистер Кемп, вот я и решил тоже зайти». А если бы мистер Кемп оказался занят, я мог бы сказать: «Пошли, Дэн, не будем мешать другим».

Напустив на себя безразличный вид, Люк медленно вышагивал по дорожке, поддевая ногой мелкие камни и палочки, а сам с опаской прислушивался. Он завернул за дом, где стояли коровники, вовсе не похожие на обычный ветхий хлев, а выкрашенные белой краской и сверкающие чистотой. Работник в голубой рубашке, который вилами ворошил сено перед одним из коровников, поднял голову, и Люк только решил, что пора уходить, как из дома в брезентовой куртке и соломенной шляпе вышел сам мистер