Энид Блайтон - Вредная девчонка в школе

Некоторые дети с готовностью зазвенели монетками в карманах, и Рита улыбнулась:

– Потерпите немного. Итак, правило второе: если к нам обращаются с жалобой, мы обсуждаем её и решаем, как поступить. У нас не принято обижать слабых, проявлять жестокость и неуважение по отношению друг к другу. За это мы наказываем. Только не путайте, пожалуйста, действительность со сплетнями, ведь иначе вы можете оговорить невиновного, и тогда наказаны будете вы сами. Поэтому, если вы не до конца разобрались, обратитесь прежде к старосте и уж только после этого выходите с вашей проблемой к собранию.

Закончив свою речь, Рита села на место, и её сменил Уильям. Он весело оглядел присутствующих и объявил:

– А сейчас мы соберём деньги, и каждому будет выделено по два фунта. У кого предполагаются дополнительные траты, сообщите, и мы рассмотрим ваш вопрос. Томас, обойди, пожалуйста, ребят.

Староста Томас взял коробку и отправился по рядам. Элизабет быстренько села на кошелёк. Фунты, монеты по пятьдесят центов со звоном падали в коробку. Попадались банкноты по пять и даже десять фунтов. Когда Томас пустил коробку по тому ряду, где сидела Элизабет, та молча передала её следующему. Заметив это, Томас поинтересовался:

– У тебя совсем нет денег?

Но Элизабет притворилась, что не слышит, и Томас пошёл дальше. Она довольно усмехнулась: «Ну вот, всё вышло по-моему. Никто не посмеет давить на меня».

Скоро коробка стала такой тяжёлой, что Томас еле дотащил её до стола. Он что-то тихо сказал председателям, и Уильям призвал всех к тишине.

– Элизабет Аллен, ты ничего не положила в общий котёл. Прости, ты совсем без средств? – спросил он.

– Нет, почему же, – ответила Элизабет. – Просто я решила попридержать их для себя.

– Пожалуйста, встань, когда разговариваешь с председателем, – мягко попросил Уильям.

Рут опять ткнула Элизабет в спину, и та поднялась со своего места. Кошелёк со стуком упал на пол, и Рут быстренько подняла его.

– Так почему ты решила не сдавать деньги? – поинтересовался Уильям. – Ты что, жадная?

– Нет, просто эта идея со сбором денег кажется мне глупой.

– Элизабет, – терпеливо и с расстановкой произнёс Уильям. – Мы не хотим, чтобы один транжирил, а другой сводил концы с концами. Поэтому мы раздаём деньги всем поровну. А на дополнительные траты требуется согласие присяжных.

– Да я вообще у вас тут не задержусь, – заявила Элизабет. – И деньги мне нужны на обратный билет. Поэтому вы не получите от меня ни пенни.

По залу пронёсся ропот возмущения, а председатель уставился на Элизабет, словно столкнувшись со странным явлением природы.

Взрослые, вытянув шеи, с интересом глядели на сцену, ожидая, какое решение примет юный председатель.

Уильям тихо посовещался с Ритой, а потом снова постучал судейским молоточком.

Зал затих.

– Мы полагаем, – торжественным голосом объявил Уильям, – что Элизабет неправа и ведёт себя глупо. Твои родители, Элизабет, заплатили большие деньги, чтобы устроить тебя в приличную школу, и, даже если ты вернёшься домой в самое ближайшее время, как ты предполагаешь, плата за обучение до конца года возвращена не будет. Твоё нежелание набраться терпения, остаться тут ещё, чтобы у тебя сложилось собственное мнение о нашей школе, мы считаем проявлением трусости.

– Если вы меня не выгоните, я всё равно убегу, – гневно выпалила Элизабет.

– Минуточку, – оборвал её Уильям. – В таком случае за тебя будут волноваться не только твои родители, но и школа. Что лишний раз подтверждает твоё сумасбродство. Рут, чем это ты машешь? Это кошелёк Элизабет? Принеси его сюда, пожалуйста.

Элизабет попыталась вырвать у неё свой кошелёк, но Рут уже двигалась в сторону сцены. Раскрыв его, она высыпала в коробку шесть однофунтовых монет, две пятидесятипенсовых и пять по двадцать пенсов.

Элизабет заморгала глазами, чувствуя, что вот-вот разревётся.

– Элизабет, если ты такая глупенькая, что хочешь сбежать, мы не можем выделить тебе денег, – мягко, но с нажимом пояснила Рита.

Тут с места поднялся староста по имени Морис:

– Мы считаем, что её вообще нужно наказать за плохое поведение.

И все члены жюри дружно подняли руки.

– Ладно, ладно – примирительно заметил Уильям. – Элизабет, мы не станем читать тебе нотации. Осмотрись, привыкни. Надеюсь, к следующей неделе ты исправишься.