Элизабет Рудник - Король Лев

Симба с любопытством наблюдал за тем, как к нему подходит мандрил. Увидев деревянную палку, он игриво попытался поймать её лапой и промахнулся, чем вызвал смех окружавших его взрослых. Рафики довольно кивнул. Симба любопытен и проворен, а это хороший знак. Подняв посох выше, Рафики посыпал голову малыша красной пылью, отчего львёнок чихнул.

Удовлетворённый, Рафики наклонился и осторожно поднял детёныша. Прижимая его к себе одной рукой, он повернулся и медленно вышел из пещеры. За ним плечом к плечу следовали Муфаса и Сараби. Когда они показались на Скале, солнце спряталось за облаком, словно не желая мешать моменту. Животные внизу в предвкушении подались вперёд. Шаг за шагом Рафики подходил к краю Скалы Предков и остановился прямо над крутым обрывом. Под тысячами взглядов мандрил поднял Симбу высоко-высоко, так, чтобы его могли увидеть все пришедшие поприветствовать его звери.

Толпа тут же разразилась радостными криками. Слоны трубили. Зебры топали ногами. Аисты хлопали крыльями, а гепарды громко ревели. Затем солнце прорвалось сквозь облака, и луч света упал прямо на голову Симбы — будущего короля.

И все до одного животные опустили свои головы, склоняясь перед своим будущим королём.

Симба, свисая с рук Рафики, смотрел на всех, не осознавая величия момента. Такова жизнь на Скале Предков. Так было всегда, и так всегда должно быть. Это Круг Жизни, путь саванны. В тяжёлые и лёгкие времена животные полагались друг на друга и на заведённый порядок жизни. Теперь настала пора и Симбе присоединиться к этому порядку.

И, хотя он этого пока ещё не знал, однажды ему предстоит занять место своего отца и замкнуть круг.

Хотя казалось, что каждый житель саванны пришёл поприветствовать своего будущего короля, кое-кого всё же не хватало. Того, чьё отсутствие не заметили другие, но остро ощутил Муфаса. Его брат, Шрам, пропустил торжество.

Посмотрев на место, которое было приготовлено для него, Муфаса вздохнул. Брат вновь его разочаровал. Король надеялся, что хотя бы в этот раз Шрам придёт и покажет, что он выше мелочной зависти. Но надежды оказались напрасными. Брат оставался таким же, каким был всегда: пропитанным обидой до мозга костей.

Пока Муфаса следовал за Рафики и Сараби обратно в пещеру, его глаза блуждали по гигантской тени, отбрасываемой Скалой Предков. Именно там Шрам устроил себе жилище. Чувство разочарования сменилось гневом. Да, Шрам родился вторым, но в этом не было вины Муфасы. И всё же в глазах брата он всю жизнь был врагом. Муфаса знал, что тот винит именно его во всех своих бедах. Шрам был недальновидным и жестоким львом, вечно сеявшим недовольство среди молодых и неуважительно насмехавшимся над царственным братом. Как он сделал и сегодня.

Стараясь не тревожить Сараби и Симбу, находящихся в купальне, Муфаса кивнул своему помощнику, птице-носорогу по имени Зазу, и прошептал:

— Иди и скажи Шраму, что я недоволен. — Его голос даже сейчас сохранял командные ноты. — Вскоре я спущусь, чтобы услышать, какое у него оправдание… на этот раз.

Отдав приказ, он вернулся к семье. Ему хотелось провести с ними несколько радостных минут как отцу, а не как королю. А потом он поговорит со Шрамом — но уже не как брат, а как король.

Шрам прятался в тени в глубине пещеры. Ему прекрасно были слышны приглушённые звуки праздника снаружи. Стены мелко вибрировали, пока звери шествовали вокруг Скалы Предков, трубя и крича от восторга после встречи с маленьким Симбой. Лев сердито ударил лапой по земле. Неужели так трудно вести себя немного тише? Столько суеты из-за какого-то крошечного львёнка. Такого же противного, как его отец. Да уж, могучий король любил хорошее шоу.

Пытаясь отгородиться от шума, лев сосредоточился на более насущной проблеме — дневном приёме пищи. Пригнувшись, он ещё больше углубился во мрак и принялся ждать. Через несколько секунд воцарилась жуткая тишина, словно Шрам перестал дышать и существовать. Живи он снаружи в саванне, стал бы великим хищником. Но отец считал его слабым, а потому никогда не брал с собой на охоту и ничему не учил. Внутри своей пещеры, однако, лев был величайшим воином. Здесь никто не осуждал его за хилый вид: вечно торчащие рёбра, тонкую и облезлую гриву, рано поседевшую пятнистую шкуру, разные глаза — один пронзительно-яркий, а другой затуманенный увечьем. В своей пещере он был королём.

И он собирался раздобыть еду.

Мышь, успокоенная обманчиво-безопасной тишиной, выбежала в центр пещеры. Она подняла нос и пошевелила усами, пока её маленькие глазки бегали туда-сюда. Затем убеждённая, что находится в одиночестве, мышь понеслась вперёд в поисках объедков. Сосредоточившись на своей задаче, она не заметила тени, выросшей прямо позади неё.