Кэтрин Ранделл - Исследователь [litres]

Исследователь испустил гортанный рев:

– Боже, как прекрасно! Я и забыл.

Река была ослепительно-красива. Фред трепетал, смотря на нее.

– Спускаться совсем не хочется, – признался исследователь. – Если бы в самолетах не кончалось топливо, я бы вечно сидел в облаках. Здесь словно в сказке. Теперь попробуй пролететь сквозь то облако.

Фред крепче сжал рукоятку штурвала:

– Что-то мне не хочется.

– Ты должен научиться. Это важно.

– Можно мне пока вот этим ограничиться?

– Нет! Выше! Выше!

Фред наклонил штурвал на себя, и самолет влетел в облако. Стало влажно и ужасно холодно, а удивительный мир, который был так четок всего секунду назад, вдруг исчез.

– Набирай высоту! – скомандовал исследователь. – Пролети облако насквозь!

Фред снова потянул рукоятку штурвала, и нос самолета задрался. Они летели все выше в синее небо. Штурвал вибрировал в руке у Фреда. Он схватился за него, чтобы удержать.

Исследователь подался вперед:

– Не сжимай его так, Фред! Я сказал тебе держать его крепко, но ты вцепился в рукоятку, как в нож для стейка. Держи его кончиками пальцев. Когда он трясется, можно понять, в какую сторону дует ветер.

Фред ослабил хватку. Самолет загудел.

– Уже лучше! – похвалил его исследователь.

Ветер стих, а вместе с ним утих и гул в ушах Фреда.

Он посмотрел на зеленый мир, который раскинулся внизу.

– Может, нам пора возвращаться к Максу? – спросил он.

– Пока что мальчик в безопасности, – твердо ответил исследователь. – Я не летал бы здесь, если бы мог хоть чем-то ему помочь.

– Простите, – сказал Фред.

– Он так похож на моего сынишку, – вдруг признался исследователь. – Эти брови…

Фред помедлил.

– Вы сказали… была холера?

– Такое часто случалось, – пояснил исследователь. Казалось, он старался говорить как можно спокойнее, но голос его звучал глухо. Фред едва слышал его в реве двигателя. – Я закопал с ним свою золотую печатку, чтобы тот, кто найдет его кости, узнал, что он был моим сыном и что я его любил. Себе я сделал новое кольцо…

Самолет содрогнулся – может, из-за ветра, а может, из-за исследователя, который не смог сдержать чувств.

– Если взрослый говорит тебе, что ты все поймешь, когда станешь старше, не верь. По-моему, есть вещи, которых никогда не понимаешь.

– Мне очень жаль, – сказал Фред, хотя ему и показалось, что этого безмерно мало.

– Поворачивай налево. Тогда правительство не заботилось о коренных народах. Я хотел, чтобы его смерть была не напрасной. Я собирал там растения, коренья, грибы, – исследователь наклонил нос самолета вниз, чтобы показать на джунгли, – все то, что могло бы его спасти. Джунгли лечат, если хорошо их знать. Я сделал тайники с лекарствами, с травами, с информацией. Думаешь, я просто пил кашасу и плевал в потолок?

– Нет, – сказал Фред. – Я никогда так не думал.

Голос исследователя стал тише. Фреду сложно было его расслышать.

– Я отдал бы что угодно, даже жизнь, пусть это и звучит банально. Я спалил бы все дождевые леса дотла, лишь бы хоть минутку подержать его на руках. Когда вы вчетвером свалились мне на голову, я готов был отдать ваши жизни, лишь бы только он был жив. Я бы с радостью смотрел, как вы умираете, если бы мне позволили еще хоть раз его подержать…

Он резко развернул самолет в сторону, и Фред вцепился в кресло.

– Но теперь это в прошлом. Я боялся, что мое сердце просто… исчерпало себя. Но похоже, что у сердца есть своя заправочная станция, свой уголь, свое топливо. Оно умеет восстанавливаться, так что не стесняйся использовать его…

Исследователь сделал резкий левый поворот и стал снижаться по спирали.

– Теперь ты должен посадить самолет. Я подготовлю его к посадке.

Фред тихонько выругался. Посадка казалась самой неприятной частью полета – в основном потому, что при неудачном исходе от тебя могли остаться рожки да ножки.

– Я сделаю вид, что этого не слышал, – сказал исследователь. – Я проведу самолет сквозь прореху в кронах, а затем ты закончишь посадку. Нужно, чтобы шасси коснулись земли одновременно. Если не получится, лучше сначала коснуться земли передними колесами – заднее очень хрупкое.

Свободной рукой Фред засунул воротник рубашки в рот и закусил его зубами. Хотя он тут же ощутил вкус меда, грязи и мертвой птицы, это помогло ему сдержать дрожь в руках. Исследователь провел самолет сквозь прореху в кронах. Фред обернулся, чтобы посмотреть на него. Его лицо было сосредоточено, но светилось от счастья. Они вписались в брешь.