Лия Гераскина - Мягкий характер

— Я,— говорил Петька,— не стал запираться. Это ниже моего достоинства. «Да, говорю, это я, Николай Иванович, измазал Ленкино пальто. Она это заслужила. Почему — я уже вам объяснил. Ах, материальный ущерб? Скажите, пожалуйста! А если Ленка нанесла еще больший моральный ущерб? Что тогда? Теперь за это судят: знаете, сколько присуждают за моральный ущерб? Я читал в газете. Пусть еще спасибо скажет, что я стекла в ее квартире не повыбивал. Я — человек справедливый. Зачем я буду наказывать ее родителей? Она меня достала — вот пусть и походит в старом пальто». Она, понимаешь, всюду болтает о моем антиобщественном поведении, вроде того чудика, забыл, как его звали, который по всякому поводу и без повода кричал, что кардафен должен быть разрушен!..

— Господи, что ты болтаешь! — возмутилась тетя Катя.— Кардафен — это лекарство, которое я принимаю от сердца.

— Верно, я ошибся,— признался Петька,— не кардафен, а Карфаген. Это из древней истории. Давно проходили. Я просто забыл. Спрашивается, какое дело было этому чудику до Карфагена? Вот так и Ленка. Она думает, что ей удастся разрушить Петьку, то есть меня! Она, теть Кать, ошибается! Теперь не древнеримские времена, и еще неизвестно, кто кого разрушит. Спрашивается, почему она всегда в курсе всех моих дел? То я, видите ли, класс назад тяну, то я курю... Тебе не нравится курить — не кури, я ж тебя не заставляю!.. Какое тебе дело, что я курю? Сто раз предупреждал, чтоб она бросила меня перевоспитывать. Так она вместо этого в стенгазету про меня написала, да еще и карикатуру нарисовала! Вся школа потешалась. Дать бы ей хорошенько по шее, но у меня принцип: девчонок не бить. Неблагородно. Я человек справедливый.

— Ох, Петя, Петя,— тяжело вздохнула тетя Катя,— как же тебе не стыдно! Такое натворил и еще хвастаешься! Испортил новое пальто! Оно ж родителям денег стоило!

— Конечно,— согласился Петька,— можно было бы придумать что-нибудь и получше, но «хорошая мысля приходит опосля». А вообще, теть Кать, возмездие — вещь справедливая. Я вполне согласен с графом Монте-Кристо. Он всегда мстил своим врагам. Классно с ними рассчитывался! А у меня за последнее время накопилось тоже немало врагов.

— Это у тебя враги? Ну, что ты все время глупости болтаешь! Просто слушать противно! — возмутилась тетя Катя.

— Никакие не глупости! — солидно ответил Петька и вытащил из кармана записную книжку. — Тут у меня все записано. Вот послушай-ка. Сюда я записываю поговорки и пословицы насчет мести. Это народная мудрость, как говорит наша училка. Фольклор — вот как это называется. «Око за око, зуб за зуб». В смысле выбили тебе зуб или глаз — не будь дурак, выбей и ты, чтоб знали. Давай дальше: «Как аукнется, так и откликнется». Соображаешь? «Не рой яму другому — сам в нее попадешь»...

— Вот именно! — воскликнула тетя.

— Да ладно тебе, глянь — список моих врагов.

Ну, человек пятнадцать. Всех читать не буду, а вот последние. Ленка. Рассчитался не полностью. Она еще дополучит за потерянный велосипед и за Черное море. Второй — Лёнька. Этот еще не получил, но получит свое сполна.

— Ну и хулиган же ты, племянничек! — ужаснулась тетя Катя.— У нас в роду этаких злодеев отродясь не бывало. Ты первый.

— Я не злодей! Я — человек справедливый и наступать себе на хвост никому не позволю! — гордо сказал Петька.— Из-за этой вот парочки отец меня сильно наказал и вместо того, чтобы повезти с собой к морю, сослал сюда.

— Что ж у меня, по-твоему, здесь каторга? — сказала, вставая, тетя Катя — Ежели тут каторга, так сбеги с нее, догонять не стану!

— Ну, что ты, теть Кать!.. У тебя тут хорошо. Скучно только. Я бы приемничек собрал, да деньги нужны на детали.

— О деньгах и не мечтай,— отрезала тетя Катя.— Отец не велел давать тебе деньги. Ты наказан. Помни это. Крепко ты ему досадил. Ты...

— Ладно-ладно. Воспитывать будешь — сбегу, — пообещал Петька.

Сразу же после завтрака Лёня пошел понаблюдать за дачей, у калитки которой стоял железный человек. Он залез в кусты и стал разглядывать его в мамин театральный бинокль. На улице никого не было, но через несколько минут к калитке подошел мальчик лет пятнадцати. Он нес тяжелую продуктовую сумку. Подойдя к калитке, он вскинул правую руку. Железный человек громко сказал: «Добро пожаловать!» Забрало было поднято, и на железном его лице вспыхнули две зеленые лампочки. Он медленно поднял металлическую руку, открыл калитку и мальчик с сумкой вошел. И тут вдруг раздался взрыв. Двери на веранде распахнулись, из открытого окна вылетели бумаги, тряпка и веник. Мальчик выронил сумку, бросился к открытой двери и закричал: