Илья Туричин - Братья

Флич, не ожидая разрешения, рванулся мимо эсэсовца на кухню и устремился в клетушку повара. Шанце пошел за ним.

Эсэсовец удивленно глядел им вслед, раздумывая, как поступить, вызывать или не вызывать начальство? Вызовешь, еще тебе ж и попадет, зачем пропустил или зачем не пропускал. Пускай чинит свет. У него есть картонка.

Флич стоял возле койки тяжело дыша, будто прибежал по крайней мере с окраины, и держался за сердце.

– Вас?… Забольел? - спросил Шанце.

– Нет… Эсэсовцы… Водопроводчик не придет.

– Нет? - Нос Шанце совсем опустился на подбородок. - Плехо.

– Ничего не "плехо". Встань у двери, - Флич энергичным кивком головы показал Шанце, где ему встать.

Шанце понял. Подошел к двери.

Флич мысленно скомандовал себе: не торопиться, не блох ловишь. Поднял металлическую ручку. Дверца щита не скрипнула и открылась легко, видимо, лейтенант ее предусмотрительно смазал. И оттого что щит так легко открылся, Флич успокоился. Подлез под койку, вытянул из-под плинтуса два тонких звонковых провода. Гайки-клеммы оказались туго затянутыми, но под пробками лежал ключ. Все предусмотрел господин Чурин. Флич ослабил гайки, сунул под них оголенные концы проводов и снова затянул. Потом вывинтил верхнюю вторую слева пробку и тут сообразил, что жучка делать не из чего. Он растерянно огляделся.

– Шанце, - позвал он. - Из чего делать жучок?

Немец не понял.

Флич показал ему пробку и замысловато повертел вокруг нее пальцем. Шанце пожал плечами.

– Про-во-лоч-ка… Маленькая, - раздельно произнес Флич.

– О!… Про-во-лош-ка… - Шанце подошел к своему шкафчику, открыл ящик, стал рыться в нем. Потом протянул Фличу пробку.

– Эс ист гут… Хорошо…

Флич взял у него пробку и повертел в пальцах. Она ничем не отличалась от той, что он вывинтил. А Шанце говорит "гут". Он ввинтил ее вместо перегоревшей и закрыл дверцу щита. Сейчас он вернется в артистическую и, если свет не горит, найдет проволочку и придет сюда снова.

В дверях он остановился.

– Шанце. В девять, - и для верности показал девять палцев.

Шанце кивнул и легонько стукнул Флича по плечу.

Флич деловито устремился к выходу, проходя мимо эсэсовца, он показал ему пропуск и сказал:

– Пойду проверю. Может, еще вернусь!

Эсэсовец ничего не понял и равнодушно посмотрел ему вслед.

Еще в коридоре Флич увидел в проеме двери артистической свет. Слава богу!

Танцовщицы без стеснения переодевались. Федорович стоял у окна спиной к ним. Он никогда не смотрел на "жалких грешниц", когда они переодевались. В углу оркестранты играли в карты.

Флич переодеваться не торопился. Он включил электрический утюг и стал ждать, пока нагреется.

В комнату заглянула Гертруда Иоганновна.

– Оркестранты - в зал.

Оркестранты бросили карты, торопливо подхватили инструменты и ушли.

– Девочки, шевелитесь. Как у вас, Флиш? - спросила она по-русски.

– Аппаратура готова, фрау Копф.

Она улыбнулась ему серыми глазами и сказала:

– Начало сегодня ровно в девять.

В ресторане стоял гул. Офицеры и штатское начальство уже расселись за столиками, откупоривали бутылки, нетерпеливо выпивали. Звенели бокалы, звякали о тарелки ножи и вилки. Табачный дым уплывал под потолок к люстрам.

Штурмбанфюрер Гравес встречал бригаденфюрера Дитца на улице. Когда подкатил серый "Мерседес", подскочил к машине и открыл дверцу.

Первым из машины вылез Дитц, широкоплечий, грузный, с тщательно выбритым гладким розовым лицом под фуражкой с высокой тульей. Выбравшийся за ним полковник фон Альтенграбов казался рядом с ним игрушечным, ненастоящим.

Он ни за что бы не поехал с бригаденфюрером в одной машине, но положение хозяина города обязывает.

– Мой бригаденфюрер, мы ждем вас, - сказал Гравес и сделал широкий приглашающий жест в сторону входной двери.

"Мерзавец! - сердито подумал фон Альтенграбов. - А меня здесь нету?" И сказал надменно, глядя мимо Гравеса:

– Идемте, бригаденфюрер.

В ресторан Дитц и фон Альтенграбов вошли плечом к плечу.

Офицеры вскочили. Шум утих.

Гертруда Иоганновна двинулась навстречу, сияя улыбкой.

– Господин бригаденфюрер, для нас большая честь принимать вас.

Дитц поднял светлые густые брови.

– Фрау Копф, хозяйка нашей гостиницы, - сердито представил ее фон Альтенграбов, бросая хмурые взгляды по сторонам: не смеется ли кто? Лица офицеров были серьезны.

– Благодарю вас, фрау Копф, - улыбнулся Дитц и согнул кренделем руку.

Гертруда Иоганновна продела в крендель свою, и так, под руку, они проследовали к столику возле эстрады. Фон Альтенграбов вышагивал сзади, а следом - довольный Гравес.