Елена Золотухина-Аболина: Приключения доблестного принца Кисио

Ах, какой это был замечательный день, когда Мяука Первого, короля кошачьей страны Гукляндии, его народ провожал в поход! День был июньский, ясный и теплый, все коты собрались на площади посреди столицы, кошки надели свои лучшие платья и воскресные кружевные фартучки, а коты – парадные костюмы, к которым полагались галстуки. Это были разные коты: сибирские, сиамские, британские и бирманские, потому что Гукляндия – страна всех котов и кошек, без разбора происхождения и породы. В веселой толпе особенно выделялись большие мейн-куны и пушистые норвежские-лесные, но больше всего было обычных серых и полосатых кошек, каких мы с вами каждый день встречаем на улице. Еще бы! Каждому хотелось посмотреть как король их страны отправится в такое важное для себя путешествие! Представляете, сколько было веселого мяуканья и доброго мурчанья? Убранная цветами площадь то и дело оглашалась пением скрипок (коты прекрасно играют на скрипках!) и звоном ритуальных погремушек, которыми гукляндские коты приветствуют свою богиню и своего короля.

Король Мяук 1-й выехал прощаться со своим народом верхом на большом сером пони. Он был рыж, мохнат и прекрасен. Его зеленые глаза ласково глядели на подданных. Одет он был по-походному: в защитного цвета штанах, мягких сапожках, простой льняной рубахе, с плащом за спиной и шпагой в ножнах. Его любимая жена королева Гукка снарядила ему в дорогу сумку с провизией, она положила в корзинку, которую приторочили к седлу, горшочек сметаны, краюху хлеба и три яблока, потому что с некоторых пор король перестал есть мясо.

Вот теперь и пришла пора сказать, куда же собрался доблестный король Мяук, ласково прозванный в кошачьем народе Мяуком-мечтателем. Он решил поехать в сопредельные Гукляндии страны, где было много несправедливости и злости, чтобы проповедовать любовь, мир и домашний уют – все добродетели, свойственные кошачьей богине Баст. Статуя Баст, увитая гирляндами, как раз и стояла посреди площади, где кот-король прощался со своей семьей и подданными. Баст – богиня древняя, ее почитали много столетий назад в Египте. Это была богиня-Кошка, которая приносила в страну плодородие, солнечный свет и любовь. А как же, она ведь происходила от самого солнца! Прежде, чем уехать и рассказать о ней в иных землях, Мяук должен был поклониться ей.

Правда, первый министр Гукляндии Кот-ученый, тот самый, что знает много песен и сказок, да еще и прекрасно разбирается в истории, довольно скептически отнесся к затее своего короля стать миссионером и принести культ доброй Баст в другие страны.

– Будьте осторожны, Ваше величество, – вкрадчиво, но настойчиво мурлыкал он, – вы так рискуете, оставляя свою страну без своей особы. Конечно, наша матушка королева Гукка тоже очень мудра, но ваш сын принц Кисио пока слишком мал, случись что, он не сможет заменить вас на королевском троне. А власть, все-таки, дело котов, а не кошек… Вдруг на Гукляндию нападут враги, например, из соседней Барбосии?

– Ничего, – легкомысленно отмахнулся Мяук, – все будет хорошо, я как раз в Барбосию и собираюсь, я приобщу барбосов к нашей прекрасной вере в добрую Баст, и они станут ласковыми как комнатные собачки, знаете, министр, как те, которым повязывают бантик на голову… К тому же здесь у меня остаются верные бароны: барон Усач, барон Колбасник и барон Серохвост. Они так почитают королеву Гукку и так любят Кисио! Я им совершенно доверяю!

И сколько ни бился первый министр Кот-ученый, он не смог изменить решение своего короля, хотя очень опасался в ближайшем будущем волнений, злоупотреблений и измен. Короля Мяука простые коты очень любили и считали едва ли не святым, поэтому они слушались его беспрекословно, но что будет, когда он уедет?

Итак, король Мяук Первый сошел с коня, чтобы проститься с родней. Королева Гукка, одетая в летнее шелковое платье и с такой же шелковой лентой на сером пушистом хвосте, роняла слезинку за слезинкой, которые она вытирала со своей мордочки маленьким платочком. Ее синие глаза глядели печально, потому что она очень беспокоилась за обожаемого Мяука. А маленький их сын Кисио, такой же зеленоглазый как отец и такой же изысканно-серый как мать, еще плохо понимал, что происходит. Как все маленькие котята он прыгал вокруг родителей, – глаза горят, хвост трубой, – и с любопытством смотрел на кошачье гулянье – сколько цветов, сколько воздушных шариков, сколько лотков с мороженым! Сколько музыки и мелодичного пения! Отец поднял Кисио, лизнул-поцеловал его усатую щеку и вручил ему какой-то красивый, но странный предмет – серебряную коробочку в форме шестиугольника.