Юз Алешковский - Кыш и Двапортфеля [сборник]

Я сказал:

– Не буду. Ты тоже не будешь, – и положил пакет на дюралевую полочку. – Съедим на озере.

Петька посмотрел на военных, сидевших невдалеке, и не стал спорить. А мне вообще не хотелось разговаривать.

Я и не заметил, как тронулась электричка. Она шла тихо, почти неслышно, и слегка покачивалась, как будто разминалась.

За окном мелькнули дом путевых обходчиков, дрезина и товарные составы. А фонари стрелок казались мне квадратными ромашками с жёлтым кружком посерединке. Они росли, как на лугу, на привокзальных путях.

Мы ехали в моторном вагоне. Моторы ровно жужжали: ууу, как будто электричка говорила: «Ууух! Как здорово!» И правда, это было здорово – чувствовать на плечах скорость разгона. На секунду я даже зажмурился от удовольствия.

Земля за окном завертелась, и вдали белые дома заводского посёлка казались макетиками на зелёной подставке, совсем как на строительной выставке. А когда мы проезжали мимо ТЭЦ, две огромные трубы косо откинулись, словно падали против хода электрички.

Вдруг Петька ударил меня по коленке:

– Смотри!.. Вон лоцман… В тамбуре…

Я сел рядом с Петькой. В тамбуре стоял наголо остриженный парень в форме ремесленника. Фуражку он держал в руках и курил, внимательно всматриваясь в проход следующего вагона.

Петька заёрзал на сиденье.

– Смотри, как он волнуется! Точно, без билета. Трус несчастный… Но это лоцман! Такого лоцмана не каждая акула имеет. Лоцман первый сорт! Если пойдут контролёры, он бросится в другой вагон. И мы за ним.

Я удивлённо сказал:

– У нас же есть билеты.

Петька перешёл на свой любимый заговорщицкий шёпот:

– Я докажу, что с лоцманом можно проехать без билета. Пусть будет по-настоящему. Всё надо проверять на практике. Правда?

Я уныло кивнул, хотя чувствовал, что Петька совсем неправ. Только для того, чтобы доказать ему это, у меня, как всегда, не хватило времени.

Ремесленник заметил, что мы за ним следим, и заволновался пуще прежнего. Он то и дело оборачивался, часто затягивался сигареткой и метался по тамбуру, как загнанный заяц. Вдруг он застыл на месте, низко пригнул голову, словно решил отчаянно защищаться, и с вытаращенными от страха глазами, тяжело дыша, бросился бежать через наш вагон.

Петька схватил меня за руку. Я хотел вырваться и сказать, что у нас есть билеты, но он тянул меня, цепкий, сильный, и я побежал сам, потому что пассажиры уже подозрительно поглядывали на нас. На ходу Петька сказал:

– Лоцман первый сорт.

Мы следом за лоцманом вбежали в соседний вагон. Лоцман неожиданно сел на скамейку, а я и Петька лицом к лицу столкнулись с высоким пожилым контролёром в синем кителе. Ремесленник покраснел, надулся, схватился за живот и, показывая на нас пальцем, противно захохотал: «Гыы-ы!» Потом он достал из кармана сезонку и снова захохотал, растягивая рот до ушей.

Старушка, похожая на учительницу, сказала:

– Дурацкий смех!

Ремесленник замолчал, а мы с Петькой тупо смотрели друг на друга и не могли сдвинуться с места.

Всё же я, не глядя на контролёра, сел на скамейку напротив того самого толстяка, который блаженно дышал, высунувшись из окна, когда мы шли по платформе. Он читал газету. Я пригнулся и стал рассматривать карикатуру на последней странице, хотя меня так и подмывало броситься на Петьку, схватить его за грудки, потрясти и спросить:

«Почему ты вечно втягиваешь меня в приключения? Почему все твои «системы» действуют наоборот? По-че-му? Отвечай!»

Петька присел рядом. Я бы не удержался, если бы взглянул на него. Я прочёл фразу над карикатурой: «Премьер-министр Японии Киси предает интересы своего народа» – и, чтобы отвлечься, подумал: «Слово «премьер-министр» надо было поставить в кавычки. Потому что какой же он премьер-министр, если предает интересы своего народа?..»

Потом я спросил Петьку:

– Ну что, лоцман показал контролёру билет?

Петька сказал:

– Угу… смотри… там заваруха…

Налево от нас розовощёкий старичок в белом костюме и в панаме что-то объяснял контролёру. Контролёр пожимал плечами. Старичок громко, очень вежливо и твёрдо сказал:

– Я кристаллически честный человек. Я видел, как Толя подошёл к кассе и взял билеты. Он положил их в карман. Поверьте мне. Я кристаллически честный человек. Толя, поищи ещё раз.

Контролёр спросил худощавого тонкогубого мальчика:

– Может, выронили, когда доставали платок?

Мальчик заныл: «Да-а-а!» – и разревелся.

Старичок сказал:

– Безусловно, я заплачу штраф. Но дело не в этом, – голос его задрожал, когда он обратился ко всем пассажирам. – Я кристаллически честный человек!