Кирилл Сомов - И нет у него тайн

— Да ты погоди, — поморщился Стефан. — Я бежать не собираюсь, да и не смогу, сам видишь. Вот его выведи за ворота, к чему мальчишке помирать? Барон его и не вспомнит, был или не был. А я тебе золота дам, семью увезешь куда-нибудь на время, да и сам схоронишься.

Услыхав волшебное слово «золото», кузнец заколебался. Он покачивал молотком, что был почти незаметен в его огромных ручищах, а сам раздумывал, как поступить. Наконец он сказал:

— Покажи монеты, пан Стефан. Я должен знать, за что головой рискую.

— Винс, покажи ему...

Винсент вынул поясок и протянул кузнецу. Тот взял, поднес поближе к глазам, недоуменно покрутил перед собой.

— Ты краешек ногтем подцепи, — посоветовал Стефан.

Кузнец так и сделал. В разорванной ткани блеснул желтый огонек. Кузнец покачал головой, подивился, потом попробовал металл на зуб. И остался удовлетворен увиденным.

— Ладно, пан Стефан, так тому и быть. Только вот как бы нам половчее выйти, чтоб не заподозрил стражник?..

— Да стукни ты его меж глаз, все дела! — сказал, улыбаясь, Стефан.

— Это всегда успеется, но к чему шум подымать? Я поразмыслю немного, а вы пока что распрощайтесь.

Винс подошел к Стефану, встал перед ним на колени.

— Наклонись, — попросил тот.

Винсент склонился, но Стефан притянул его за ворот еще ниже, зашептал в самое ухо:

— Прощай... Может не свидимся больше... Слушай внимательно... Как попадешь на волю, пробирайся в Гданьск. Там воеводой лепший друг моего отца, Ян Бонковский, к нему ступай, он поможет... Тебе бы в Варшаву, прямо к королю, да слишком долго добираться, со мной уже все будет кончено...

— Не говори так, — сдавленным голосом отвечал Винс, — я приведу помощь, я успею!.. Ты только продержись немножко...

Кузнец кашлянул и прервал прощальные речи:

— Все, пойдем, малый. Держи цепи, на плечо повесь и молчи всю дорогу, я сам говорить буду. А ты, пан Стефан, не попомни зла, я человек подневольный.

И первым шагнул из темницы за порог.

— Эй, куда мальчишку ведешь?! — молодой охранник преградил кузнецу путь. — Не велено!

— Да ты погоди, не горячись, — спокойно ответил кузнец. — Мне цепи надобно перековать, видишь, великоваты слишком для детских ручонок. А парень пусть цепь дотащит до кузни, да и поможет там. Через два-три часа я его обратно приведу, пресветлый пан и не заметит.

Войцех засомневался, он забегал глазами, лихорадочно сжал рукоять сабли.

— А ну как сбежит от тебя? Что мне тогда пану Юзефу говорить? Что не уследил? Нет, возвращай щенка обратно, сам справишься!

— Эх, не хотелось мне, ну да ладно... — пробормотал кузнец в сторону.

Потом резко обернулся к парню и ударил его кулаком по лбу, как и советовал ранее Стефан.

Войцех закатил глаза и рухнул на камни. Живой ли, мертвый ли, кто там разберет...

Кузнец приподнял его, прислонил бесчувственное тело к стене. Получилось, будто охранник присел передохнуть да и уснул невзначай.

— Ключи подай! — скомандовал кузнец остолбеневшему Винсенту.

Мальчик суетливо отцепил ключ от пояса поверженного охранника и подал кузнецу. Тот щелкнул в замке, запирая дверь.

— Так надежней будет, если кто проверить захочет. Прицепи обратно.

Исполнив и это требование, Винс замер, ожидая, что будет дальше. Но кузнец схватил мальчика за рукав и потащил за собою, на улицу.

А Винс и не сопротивлялся, только ногами перебирал...

Уже завечерело...

«Холодная», где провели этот день Стефан и Винсент, расположилась позади хозяйского дома, в старой каменной пристройке. Вокруг не было ни души, только слышен гогот и кудахтанье птицы да мычание скотины.

— Теперь у тебя своя дорога, у меня своя... — сказал кузнец, когда вывел мальчишку на подворье. — За ворота не поведу, там пан барон охраны поболее поставил, со всеми на справлюсь. Перелезай через ограду, да выходи на тракт, у людей спрашивай путь, тебе покажут. Вот тебе на дорожку.

И кузнец подал Винсу пару мелких монет.

— Прощай, — ответил мальчик, — спасибо, что помог нам.

Кузнец зашагал к воротам, ускоряя шаг, чтобы его не хватились и не успели задержать. А Винсент, пригнувшись и укрываясь за стенами да кустами, добрался к тому дереву, что касалось ветвями забора.

Здесь, на краю парка, была тишина. Не слыхать пьяных песен из усадьбы, что горланят осмелевшие от безнаказанности сотоварищи и слуги пана Лещинского.

И от тишины такой накатилась на Винса тоска, будто покидает он во второй раз свой родной дом. Но надо поспешить! И мальчик полез на ствол, цепляясь за шершавые уступы в коре.