Freezing Spell - Яд василиска

— Это ещё надо доказать, Лацертус, — брюзгливо сказал Форнакс.

— Разумеется, — кивнул тот. — Вчера в 20 часов 57 минут состоялось покушение на министра Картрайта, лишь чудом не увенчавшееся успехом. Убийственное проклятие удалось сбить, и оно только ранило министра. Сейчас его жизнь вне опасности. Нападение произошло на глазах пяти свидетелей. Все они опознали вашего сотрудника. Кроме того, когда преступник понял, что промахнулся, он бросился бежать. Одному из охранников удалось разоружить злоумышленника. Мистер Хмури, это ваша палочка?

Аластор уставился на пакет в руках Лацертуса.

— Она похожа на мою, — заосторожничал аврор.

— Нет, она именно ваша — бук и жилы из сердца дракона, тринадцать дюймов… мы проверили по картотеке. Хироманты изучили следы на палочке, они все принадлежат вам. Последнее заклинание совпадает с тем, что ранило министра. Хватит доказательств, мистер Форнакс?

Милдред скрипнул зубами, поднял глаза и встретился взглядом с Хмури.

— Я не верю! — рубанул он. — Зачем Аластору нападать на министра?

— Откуда мне знать, — пожал плечами Лацертус. — У министра много врагов. Некоторые из них готовы дать неплохие деньги за его жизнь. А доверенный человек — лучшее прикрытие. Как я уже говорил, только чудо спасло сэра Картрайта.

— Но я этого не делал! — в отчаянии вскричал аврор.

— Да? В таком случае, где вы были? Почему не выходили на связь?

— Я наблюдал за замком… ШЕФ! — воскликнул он. — Дэликти! Его надо остановить! Он что-то замышляет! Я слышал, он говорил, что всё начнётся завтра вечером! Потом меня ударили по голове. Очнулся я только полчаса назад.

— Ну вот, видите, — криво усмехнулся Лацертус. — Опять клевета на уважаемого человека. Полагаю, у вас нет записи этой последней беседы?

— Приборы украдены! Но… но ведь есть предыдущая запись, где говорится о мантикорах! Разве этого недостаточно?

Начальник Ударного Отдела зевнул.

— Там не упоминаются мантикоры. Сэр Эдгар всё нам разъяснил. Речь идёт о единорогах. В замке выращивают с дюжину жеребят. Один из них убежал, и, прежде чем его нашли, какой-то дурень-охотник поранил бедняжку. Надеюсь, вы не будете обвинять единорогов в каких-либо убийствах?

Хмури растерялся. Звучит убедительно. Значит, преступник чист. А он сам? Пока аврор валялся без сознания, у Дэликти с Нуаром было достаточно времени, чтобы состряпать убедительный спектакль покушения. И теперь он — козёл отпущения. Но смысл? Уж если бы хотели, если бы Картрайт им так мешал, то убили бы. Зачем творить неудачную попытку убить министра, если планируется дело посерьёзнее? Засадить слишком много знающего аврора за решётку? Бред. Легче было сразу в лесу прикончить.

Нет, об этом после. Сейчас надо выбираться. И всё делать самому. Даже если Форнакс поверит, без доказательств у него нет полномочий. К тому же неизвестно, что именно на уме у Дэликти.

Мысли проносились со скоростью света. Надо тянуть время.

— Я невиновен! — заявил Аластор твёрдо. — Меня подставили.

— Слушай, хитрец, — прошипел Лацертус, начиная терять терпение, — скажешь всё это на суде! Я вообще с тобой разговариваю только потому, что твой наивный начальник не хочет верить неопровержимым уликам!

— Меня отключили ударом по голове, — упорствовал Хмури. — Они могли сделать Всеэссенцию и превратиться в моего двойника! Взяли мою палочку и напали на министра!

— А ведь верно, — встрепенулся шеф. — Такое могло быть.

Лацертус вступил с ним в ожесточённую перепалку, утверждая, что расследование ещё не закончено, а до его завершения подозреваемого надо заключить в Азкабан. Форнакс сопротивлялся из чистого упрямства, или, может быть, из-за давнего соперничества между отделами авроров и перехватчиков.

Нет, точно пора выбираться, решил Хмури. В обычное время — плевать, можно было бы скрепя сердце поторчать в тюрьме, [1] В те времена Азкабан ещё не был столь зловещим местом, как при Фадже. Вместо дементоров заключённых стерегли обычные люди. но сейчас дорога каждая минута.

Однако сказать проще, а вот сделать…

Оценим обстановку. Перехватчики стоят по-умному, дугой, не маяча друг у друга на линии огня, и внимательно наблюдают за ним. Зато они не видят его рук, скрещенных за спиной. Руки стянуты верёвками. А если пошевелить? Тут Аластор вознёс хвалу Мерлину за то, что догадался прихватить рюкзак. Канаты охватывали и его, оставляя кистям достаточно свободы.

Он глубоко вдохнул. Пора!