Виктор Сидоров - Тайна Белого камня (ранняя редакция)

Потом стали собирать провизию: две булки недавно испеченного хлеба, увесистый кусок сала, полпачки соли. Миша сбегал в огород и принес целую гору помидоров и огурцов. Все это было сложено в Левин рюкзак.

— Ну, кажется, все. Пошли, Мишка, — произнес наконец Лева, оглядывая кухню. Он застегнул рюкзак, надел его на плечи. — Ну, чего ты копаешься? Бери узел и идем!

— Сейчас… — Миша торопливо вырвал из тетради листок бумаги, взял карандаш и быстро написал:

«Мамочка и папочка, мы с Левой ушли к Васе. Будем рыбачить два дня. Вы же нам разрешили. Вот все».

И, подумав, Миша добавил:

«Целуем вас. Миша, Лева».

Васю ребята нашли на верфи.

— Наконец-то, — встретил он их. — Кладите вещи на «Открыватель». Я уже все перенес.

Лева заглянул в кубрик. Там, на охапке свежего сена, лежала Васина одежда, булка хлеба, два холщевых мешочка — один с сухарями, другой с картофелем, и еще что-то, завернутое в газету. Вдоль борта уложены два удилища, лопата, два длинных весла и одно короткое — кормовое.

— А лопата зачем? — недоуменно спросил Лева.

Вася захохотал.

— Едем склад рыть и без лопаты! Чудак ты, Лев.

Лева смущенно улыбнулся.

— Виноват, капитан.

Ночевали на сеновале. Договорились встать пораньше, чтобы время сберечь. Миша повернулся на бок и сразу захрапел, Лева и Вася, как ни старались, не могли уснуть.

Что ждет их впереди? Достигнут ли цели, найдут ли партизанский склад?

— Все будет хорошо, — прошептал Лева.

— А как же! — отозвался Вася. — Только бы успеть за два дня обернуться.

Лева вздохнул.

— Обратно тяжело будет плыть, на воду.

— Парус поможет…

Встали затемно, одевались на ощупь. Пока добрались до «Открывателя», ботинки и брюки до колен вымокли в росе.

Мрачно выглядел в сером рассвете «Открыватель» с его мачтой и неуклюжей рубкой. Стояла такая тишина, что ребята говорили только шепотом, боясь нарушить ее.

Предутренняя свежесть пронизывала ребят. Чтобы не терять зря времени и согреться, они решили, не дожидаясь полного рассвета, спустить лодку на воду. Но это оказалось не так-то просто. До воды было всего метров двенадцать. Но пока ребята дотянули лодку, им показалось, что они преодолели, по крайней мере, два километра.

Последний рывок — и «Открыватель» закачался на воде. Вася взобрался на корму и бросил на берег веревку. Лева привязал ее к черемушке, росшей неподалеку. Лодка медленно развернулась, натянула трос и остановилась, тихо покачиваясь на волне.

Быстро светало. В прибрежных зарослях прошумел и запутался предутренний ветерок.

Миша уже сидел в «Открывателе». Поднялся на борт и Лева. Вася остался на берегу, чтобы отвязать веревку. Неожиданно ему под ноги подкатилось что-то живое.

— Кт-то эт-то? — от испуга еле выдавил он. Но тут же засмеялся, узнав своего щенка Кузьку.

— Ребята, смотри, кто нас пришел провожать! — Вася поднял щенка.

— Возьмем его, Василь, — предложил Миша.

— Давай.

И вот Кузька в лодке. От радости он даже заскулил тонким-тонким голосом.

— Отдаю концы! — торжественно провозгласил Вася и развязал узел.

«Открыватель» начал медленно отходить от берега.

Предстояло плыть мимо дома бакенщика, поэтому Вася держал лодку у самого обрывистого берега, чтобы их не увидел рано просыпающийся дед Андрей. Но вот миновали лодочный причал, кладовку с сигнальным хозяйством.

— Сейчас можно и на стремнину выйти.

Вася направил лодку на середину реку. Ее подхватило течением и понесло вниз.

Между деревьями прорвались первые ослепительные лучи солнца. Сразу же, как по мановению волшебной палочки, ожила вся природа.

Испуганно крякнула утка, с шумом пронеслась над «Открывателем» и скрылась на берегу. Рассыпалась писклявая стайка стрижей, спасаясь от нависшего над ними кобчика. Погоня длилась секунды, стрижи забились в свои норы, сотнями чернеющими в отвесном берегу, и кобчик разочарованно полетел дальше. Заплескались рыбы, и немедленно, с отрывистым свистом, невесть откуда, налетали чайки и проворные сероватые кулики. Они настороженно следили за играющей рыбой, чтобы в любое мгновение выхватить ее из прозрачной воды.

Вдоль реки тянулся бор. Он то подходил к желтому глинистому берегу, то отступал от него так, что виднелись одни лишь темно-зеленые макушки сосен. На другой стороне реки зеленели луга, а за ними степь, широкая и неоглядная.

И бор, и луга, и вода, и степь — все было залито солнцем. Оно начинало ласково пригревать. Над водой поплыла легкая дымка.