Борис Дедюхин - Боцман объявляет аврал

Иванович Маслеев, обращается к вам с просьбой. - И Ленька протянул записку.

Объездчик читать ее не стал, а сказал:

- Во-первых, товарищи гости, у нас здесь полагается здороваться.

- Здра-асть-е-е! - нестройно ответили «товарищи гости», застигнутые врасплох.

- Во-вторых, давайте познакомимся… - Николай Ильич поочередно подал мальчикам свою широченную, немного шершавую ладонь.

- В-третьих, заходите в дом! Будем обедать. Ты, Ира, я думаю, борща на всех сварила?..

Ира помолчала немного, будто прикидывая, хватит ли на всех сваренного ею борща, ответила:

- Должно бы на всех хватить, но вот этот мальчик, - она кивнула в Витькину сторону, - по четыре тарелки съедает…

Витька в ответ что-то пробурчал, вроде: «Чепуха, пошутил», Ленька произнес вполголоса: «Бром-брам-стеньга», а Котька снова захихикал, и все трое про себя подумали, что лучше бы вместо борща была уха из свежей рыбы, потому что борщ и дома надоел.

Всем был бы Витька парень хороший, если бы не был таким девчоночником. Чем это объяснить, что он всегда с девчонками водится? Не понятно это Боцману. Ему, будущему капитану дальнего плавания, был ненавистен весь девчоночий род. Во многих книгах сказано, что когда женщина попадает на корабль, жди несчастья. И не случайно настоящие рыбаки ни за что не возьмут женщину в море, потому что тогда рыба и близко не подойдет.

Боцман проводил твердую линию по отношению к девчонкам. Классный руководитель Зинаида Михайловна много раз пыталась посадить к нему на парту Нинку Березкину, но Боцман решительно пресекал все ее попытки. Он не давал Нинке макать в свою чернилку, нарочно занимал больше половины парты и локтем придерживал крышку, чтобы досадить Нинке. Если эти мелкие вредительства не помогали, Ленька сажал, будто нечаянно, кляксу ей в тетрадь, толкал на пол ее книжки. Зинаида Михайловна жаловалась отцу, но отец-то ведь сам моряк, он-то понимает! Он даже и не ругал как следует Леньку, а так только…

Когда в класс поступил новенький, Страхов Игорь, тот самый, который один раз на уроке географии повесил карту «вверх ногами», Нинку Березкину посадили с ним, и Боцман весь год сидел на парте один.

А вот Витька непонятный человек. Рассказывали, что один раз во время игры в кошки-мышки Витька вдруг ни с того ни с сего поцеловал в лоб Ленку Зайцеву. Тьфу!.. Их потом целый год дразнили женихом и невестой. Но это, конечно,, чепуха, потому что невеста, как понимает Боцман, должна быть у человека всего одна. А Витька со всеми девчонками водится. Вот и сейчас все за Иринкой ходит… На это даже Котька обратил внимание и сказал:

- Твоя Ирка задавала хорошая!

- Почему моя?

- А кто с ней на море умываться бегал?

Витька самодовольно улыбнулся.

- Ну, я… Она боевая девчонка, просится идти с нами на Лисью протоку…

- Как просится?! - сжал кулаки Ленька. - Ты, значит, обо всем растрепался?!

- Не-е, я про клад, Леня, ни слова. Я просто так, - залепетал Витька, делая на всякий случай несколько шагов назад.

Ленька драться не стал, а только сказал презрительно:

- Девчатник!

Котька, насколько мог, тоже возмущался, но дела этим поправить уже было нельзя. Пришлось Ирку брать с собой, чтобы не портить отношений с Николаем Ильичем.

Впрочем, может быть это было к лучшему, потому что на-правах близкой родственницы Ира взяла у дяди однопарную лодку и несколько удочек.

Ленька разузнал у Николая .Ильича, как добраться до Лисьей протоки. Надо пройти вдоль берега на север километров пять, там течет небольшая речка. Это и есть протока. Плавание по ней займет несколько часов, потому что другой конец протоки соединяется с озером через два-три километра. По всем подсчетам, с поездкой не удастся управиться за один день. Придется заночевать на протоке или на озере. Николай Ильич сказал, что в здешних лесах давно уж не встречали медведей, что барометр показывает на «ясно» и что в протоке видимо-невидимо самой разной рыбы.

Решено было провести вечером последние приготовления, .а рано утром выйти в путь.

Ленька никогда в жизни не страдал от бессонницы. Только один раз, когда он занял первое место в школе по бегу на стометровку, он долго не мог уснуть, все переживал, вспоминал подробности, радовался. А когда утром проснулся, то первая мысль была: «Я быстрее всех бегаю!» А на сердце было так весело, что хоть песни пой.