Олег Сидельников - Трое отважных, или Жизнь и необычайные приключения мушкетеров

Степан Кузьмич сказал приветственную речь сдержанно и умно.

Немного погодя Степан Кузьмич снова оказался в центре внимания. Гиви попросил его рассказать, за что получил он «Красную Звезду». Одноглазый ветеран поведал о боях за сопку Заозерную, где был ранен: искалечен глаз, пулевое ранение в колено. Но он сполна расквитался с самураями. И товарищи его воевали замечательно.

Заговорили о международном положении. Оно было сложным, тревожным. В мае позапрошлого года самураи вновь затеяли «необъявленную войну», на этот раз в Монголии, в районе реки Хал-Хин-Гол — озеро Буир-Нур — гора Банн-Цаган. До конца августа 1939 года гремели ожесточенные бои. В воздушных сражениях с обеих сторон участвовали сотни самолетов... 30 августа 6-я японская армия, вторгшаяся в пределы союзной нам Монгольской Народной Республики, была наконец полностью уничтожена. А на другой день, первого сентября, Гитлер бросил свои бронированные полчища на Польшу!

В конце того же года вспыхнула кровопролитная война с белофиннами. 12 марта 1940 года наши войска штурмом взяли город Выборг. На советских границах наступило обманчивое затишье. А в Европе бушевала война. Пала Норвегия, раздавленная гитлеровскими десантниками, капитулировали Дания, Голландия, рухнула под кованые сапоги фашистских оккупантов Франция! А вчера, 6 апреля 1941 года, гитлеровские полчища вторглись в Югославию! Война подбиралась, подползала к нашим границам.

...Толстяк администратор, тот, который первый приметил Ирину и предложил ей попробовать свои силы в кино, все время молчал. I.го смущало близкое соседство с Гиви, и вообще он понял, что вел себя там, возле скамейки, не лучшим образом. Но сейчас он не выдержал:

— Э! Что надо этим фашистам? Живем мирно. Нэт, воевать хотят.

— У нас с Германией пакт о ненападении,— успокоил толстяка

режиссер, хотя и сам в душе сомневался насчет прочности этого пакта.

— Зачем так говорите?—огорчился толстяк.— Для фашистов любой пакт, договор — всего лишь бумажка.

— Это верно,— согласился седовласый.— Но коли что... сумеем постоять за себя! Мы хотя люди и не военные, мирные. Но если понадобится... Я уже не говорю о Степане Кузьмиче. Герой боев на Хасане, тяжелораненый, он показал нам пример...

И тут вдруг раздался страшный возглас:

— Хватайте его... Степана Кузьмича! Это фашистский диверсант!

Все замерли, онемели, окаменели. Замер и одноглазый.

— Хватайте его!— это кричал Эркин. Он бросился вперед. Одноглазый вскочил, опрокинул стол и, перемахнув через перила веран ды, скрылся в темноте. Никто ничего не мог понять. Только Леша с Гогой смекнули, в чем дело. Но самый факт бегства одноглазой; говорил за себя. «Хромой» помчался как заправский спринтер! Все бросились в погоню. Раздались крики:

— Он по склону горы побежал!..

— В сторону церкви, где могила Грибоедова!..

— Нет, он вот сюда шмыгнул!..

Всех охватил охотничий азарт. Даже толстяк старший адм!ь нистратор, вооружившись кочергой, метался из стороны в сторону, не зная, куда же надо бежать. Седовласый режиссер оказался недурным стратегом. Распорядился:

— Искать в разных направлениях!— И указал кому — куда. «Три мушкетера» с Гиви и Ириной побежали по склону, к могиле Грибоедова. Но в сумерках разве найдешь беглеца? Все равно, что иголку в стоге сена отыскать. И все же розыски продолжались. Седовласый хлопнул себя по лбу.

— Он схитрил! Зачем ему к церкви? Он к нашим автомобилям побежал!.. Скорее! Угонит!

ПОГОНЯ

Кшюстудипские «эмка» и длинный голубой автобус «ЗИС» стояли левее станции фуникулера, там, где начинается асфальтовая дорога, петляющая с горы в город. Преследователи бросились к машинам. Впереди бежали шофера, также участвовавшие в пиршестве. Только пили они освежающие напитки великого Лагидзс. Потому они и бежали быстрее. Но их вскоре обогнали «Три мушкетера» и Гиви. Длинноногий Дарбайсели мчался быстрее лани. Ира отстала, но упрямо бежала за товарищами.

Как, однако, стремительно ни летел Гиви, он опоздал. Слишком много времени было потеряно. На глазах Гиви Эрвин Гросс вскочил в «эмку». Взревел мотор, и автомобиль, виляя лучами фар, помчался вниз. Водитель «эмки» в отчаянии рухнул наземь, хрипло восклицая: «Нэгодяй! Нэгодяй!» Зато водитель автобуса, пожилой человек, которого на студии все называли почтительно «дядя Вано», словно барс кинулся к своему «ЗИС»у:

— Скорее, в погоню! Не уйдет!

С «тремя мушкетерами», Гиви и Ирой каким-то образом оказался толстяк с кочергой в руке. Шофер азартно приговаривал: