Алексей Биргер - Властелин огня

- Да, - в третий раз повторил Ковач.

- А этот дом был нужен тебе, потому ... потому что в нем водились привидения, так? И эти привидения могли быть для тебя опасны, и особенно опасны они стали бы на Масленицу? И ты хотел жить вместе с ними, чтобы заранее их обезвре­дить? Так?

- Все так, - сказал Ковач. - Странно, до чего хорошо ты все понимаешь.

- Чего же тут странного? - удивился я. - Ты мне вот что скажи. Получается, когда дом сгорел, привидения лишились своей силы? Ну да, я же видел, как они бесились!

- Не только это.

- А что еще? Погоди, дай самому догадаться ... Ты сказал, что столкнул их ... Значит, теперь призраки обозлились на тех, кто сжег их место ...

- Землю выжег насквозь, - уточнил Ковач.

- Понятно, насквозь выжег! И теперь они на этих бандитов злы даже больше, чем на тебя, и будут им вредить! И те даже на Масленицу, когда призраки имеют самую большую силу, не смогут их призвать в союзники! А значит, и с тобой ничего не смогут сделать, так? А меня призраки дергали и пытались спугнуть из укрытия, чтобы поджигатели, увидев меня, переключились и, может, не успели бы поджечь дом! Так?

- Приблизительно так. Сам-то дом не важен, он возник намного позже. Дом был нужен как горючий материал.

- Чтобы их землю прокалить?

- Да. Теперь они из этой земли изгнаны.

- Выходит, ты заранее знал, что так будет?

- В точности не знал. Но знал, что мне нужно поселиться

именно в этом доме. Чтобы доделать когда-то недоделанное. - Недоделанное в сорок шестом году и ... и раньше?

- Да.

- А почему эти призраки на тебя такие злые?

- А как же иначе? Можно сказать, я их когда-то в призраков и превратил.

- Так ты и был кучером этого ... как его ... фон Краутца?

- Не кучером. Меня записали его кучером, чтобы не возникало лишних вопросов.

- А ты тогда был такой же, как сейчас?

- Приблизительно.

- И никто не знал?

- Мастера знали. Но литейных дел мастера всегда умели хранить мою тайну.

- И ты, значит, одолел весь пугачевский отряд и отдал его солдатам, которые всех перевешали?

- Да. Я отвечал за завод и за мастеров, которые на нем работали. Разорения и гибели я допустить не мог. - Он помолчал, потом добавил: - Это были первые годы тигельной стали, ее только учились варить по-настоящему. Я помогал делать первые тигели, и каждый хороший тигель был на вес золота. Нельзя было, чтобы обозленный отряд взял и уничтожил все под корень.

- Неудивительно, что они на тебя зуб имеют ... Но теперь они больше не сунутся?

- Есть одна возможность ... При этом отряде был писарь, из переметнувшихся к восставшим ради спасения жизни. Да и богатство думал обрести, если Пугачев победит и станет ца­рем. Звали этого писаря Варравка ...

- Предок Варравина! - сразу догадался я.

- Точно. Он купил себе жизнь, всех предав и продав. - Ковач говорил медленно и задумчиво, взвешивая каждое слово. - А знал Варравка много: сам Пугачев диктовал ему свои указы. Он заявил, что принужден был служить бунтов­щикам под страхом смерти, и его отправили в Москву, в След­ственную комиссию. Приговор ему вышел - бить его кнутом, вырвать ноздри, лишить всех званий и сослать на вечное по­ селение в Сибирь. Там он и умер. А после смерти вернулся в эти места, потому что успел зарыть здесь большой клад. Награбленное золото, которое утаил от своих сообщников. С тех пор он вместе с другими призраками здесь бродил, стерег свое золото. На меня он больше других зол. Я не дал ему по­пользоваться золотом в свое удовольствие, а для таких людей это страшнее и обиднее, чем потерять жизнь. Сейчас он тоже силы лишился, но если Варравин обратится к своему предку и одолжит ему от своей силы живого человека, Варравка может против меня выступить. До конца масленичной недели он может призвать на помощь тех духов, которые всю эту неделю в самом неистовстве и разгуле. И тогда кто знает ... может, я выстою, а может, мне несдобровать.

- Но Варравину никогда и в голову не придет, что надо звать давно умершего предка! - сказал я. - Может, он об этом предке вообще не знает!

- Точно, - кивнул Ковач. - Так что, как видишь, бояться мне нечего. Со всем остальным я справлюсь. Успокоил я тебя? Тогда беги домой. Мне надо возвращаться в цех.

Он пошел назад, к мартенам, а я побежал к выходу. В голове у меня возникали все новые вопросы, и я решил, что завтра или послезавтра обязательно задам их Ковачу.

Я промахнул через проходную и выбежал на улицу. На душе у меня было легко и радостно. Все мои страхи оказались ложными, можно спокойно жить и дышать.