Аглая Дюрсо - Весь мир - чулан

И она с совершенно несвойственной ей смелостью раскачалась на железном лифте, и прыгнула на берег озера, и села в лодочку, пришвартованную у берега. Лодочка не двигалась. Она вросла в стеклянную воду. Канючка высунула из лодки ножку и постучала каблучком по воде.

— Дзинь-дзинь! — ответила ей гладь озера.

— Ой! — выдохнула Канючка зачарованно и сложила лапки.

— Вот видишь, — назидательно сказал ей Механюк, — ничего нельзя праздновать на озере!

— Вот еще, — не сдавалась Канючка, — теперь даже не так страшно: не утонем! А кататься будем на чем-нибудь другом!

— На чем? — спросил Механюк.

— Вот ты и придумай!

Механюк с надеждой посмотрел на Кладовкина, который выбрался из своей сокровищницы. Кладовкин с пониманием кивнул. И началось! Первым делом Кладовкин притащил сундучок с колючками. Но колючки, привязанные к ногам, только цеплялись за лед озера! Потом Кладовкин притащил кожаный мешок с монетами. На монетах ноги разъезжались. Канючка падала и плакала.

Тогда Кладовкин с товарищами притащил на гладь озера своего коня!!! Но конь не хотел ехать вперед! Он все время недоверчиво опускал морду к воде, пытаясь разглядеть, что же с ней случилось. Вверх-вниз, вверх-вниз!

Огромные ключи, железные весла, круглые стекляшки очков — ничего не устраивало Канючку: весла были неуправляемы, а стекляшки разбились о твердую воду.

— Я слышала, — осторожно заметила крыса Белка, спустившаяся из стеклянного дворца, — что великаны по стеклянным озерам ездят на коньках. И я видела эти коньки!

— Так что же ты молчала?! — закричала Канючка, но потом сменила тон: — То есть я хотела сказать: как здорово, что ты сказала! Ну, кто принесет мне коньки?

Дорожкин решительно скинул с себя теплый носок.

— Конечно, я! — А потом замялся и с надеждой посмотрел на крысу Белку: — Если, конечно, Белка знает, откуда их нести…»

— Господа, — Белка уселась на задние лапы, — не хочу вас пугать, но мир велик…

— Я не боюсь дальних странствий, — быстро вставил Дорожкин.

— …а мы иногда не знаем даже того, что у нас под боком, — назидательно продолжила Белка.

— Ну почему? — возразил ей Кладовкин. — Я вот знаю все свои сокровища наперечет…

— Но ведь ты не знаешь, сокровище или нет то, что тебе не принадлежит? — спросила его Белка.

— А что мне не принадлежит? — заинтересовался Кладовкин.

Белка только хмыкнула:

— То, что ты не принимаешь за сокровища. И то, о чем ты не знаешь…

— Например, коньки! — выпалила Канючка.

— Я принесу их тебе! — горячо уверил Канючку Дорожкин. И добавил: — Ну, и тебе, Кладовкин, кусочек, если что-то останется после того, как Канючка себе возьмет.

Белка подставила путешественнику спину.

— Вперед! — скомандовал Дорожкин и указал рукой куда-то вдаль.

Крыса усмехнулась: — ну, тогда наверх…

Четверо обитателей буфета задрали головы. Там, где заканчивался часовой домик, сгущалась мгла и трепыхалась паутина. А чуть сбоку во мгле посверкивали две устрашающие молнии.

— Так вот вы какие, коньки, — задумчиво поскреб рыцарский шлем Кладовкин. Безусловно, они представляли немалый интерес для искателя сокровищ. Как же я раньше не догадался поднять голову?!

А вот Канючку стальные молнии испугали:

— Может, на празднике можно без них обойтись?

Но Дорожкина уже влекла неизведанная дорога наверх.

Ему пришлось крепко вцепиться в серебристую шерстку: Белка начала карабкаться по боковой стенке буфета, цепляясь коготками за только ей заметные сучки и щелочки.

— Вот! — сказала она, когда они пробрались сквозь дебри паутины.

— Это — коньки?! — изумился Топ Дорожкин.

— Ну да! — кивнула крыса.

На громадном мече в стене висели… два огромных дома на острых полозьях! Дорожкин мог легко спрятаться внутри каждого из них не только со своим спальным носком, но и вместе с Белкой!

— Как же мы их дотащим? — безнадежно спросил Дорожкин. — Они же крепко держатся!

От коньков к мечу тянулись толстенные канаты, а вокруг меча они были напутаны потуже, чем веревочки вокруг рога дракона!

— Ну, не так уж и крепко, — пожала плечами Белка.

Осторожно, чтобы не уронить Дорожкина, она оторвала от стены передние лапы и схватилась ими за блестящее лезвие конька. А потом осторожно потянулась мордочкой к мечу, торчащему из стены…

— Хрусь! Хрусь! — услышал Дорожкин.