Д. Графт-Хансон - Убежище идола

И вот ворота открылись, и во двор вошли старейшины и толкователь, а с ними — глашатай. Они привели с собой пожилого человека и юношу. Все подошли к Нане Оту, обменялись приветствиями. Первым заговорил глашатай.

— Расскажи обо всем вождю, — сказал он, и юноша стал говорить.

— Мы с братом, — сказал он и кивнул на пожилого мужчину, — пришли в Манкесим, чтобы спросить совета у великого Нананома. — Голос его дрогнул, он испуганно оглянулся, словно кто-то стоял за его спиной. — Утром мы отправились к идолу, а по дороге нас обогнали трое ребят. Они похожи на тех, о которых кричал глашатай. С ними была собака — черная с белым, ведь правда? — Он обернулся к брату, и брат молча кивнул.

— А куда они шли? — Голос вождя дрогнул.

— Не знаю… Но тропа вела к идолу… — испуганно понизив голос, сказал юноша.

— Да-да, еще немного — и они пришли бы к нему, — добавил его брат.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил в волнении Нана Оту.

— Я хочу сказать, что они свернули с тропы прямо в лес. Я удивился: что им там надо? Я следил за ними, пока они не исчезли…

— Ой! — всплеснула руками одна из служанок. — В лес! Ой, они там пропали, пропали!..

— Они свернули с тропы, говоришь ты, — медленно повторил Нана Оту. — Это плохо…

— Плохо, плохо, — испуганно подтвердил глашатай. — Никто не смеет ходить по заповедному лесу, никому не позволено ступать по священной земле. Если то, что сказали эти люди, правда, тогда все может случиться… Люди исчезали в священном лесу навсегда, пропадали навеки, никто о них больше не слышал…

Нана Оту закрыл лицо руками. Все молчали. Каждый представлял себе те бесчисленные опасности, какие подстерегали ребят. Потом Нана Оту поблагодарил юношу и его брата и отпустил их, сказав, что завтра они получат вознаграждение.

— Ну, что будем делать? — обратился он затем к старейшинам. — Если они в самом деле отправились в убежище идола, надо идти их спасать.

— Но не можем же мы нарушить запрет? — возразил один из старейшин. — Мы не смеем ступить на землю священного леса: проклятье самого Нананомпоу падет на наши головы…

— Разве не слышал ты, Нана Оту, про судьбы тех, кто преступал запрет? — поддержал старейшину другой старец.

— Слышал, — задумчиво подтвердил вождь Абуры. — Но если, говорите вы, никто не возвращался из леса, значит, мы потеряли детей навсегда, так?

Старейшины молча опустили головы.

— Но ведь это не мои дети, — продолжал Нана Оту. Голос его звучал сурово. — Они — наши гости, их прислал ко мне мой друг, верховный вождь Асантехéнсе. А вдруг он подумает, что мы принесли их в жертву нашему идолу? Кто может предвидеть, на что он тогда решится?

— Ты прав, Нана Оту, — сказал Опанун Фунн. — Надо идти в лес во что бы то ни стало.

— Но это запрещено, вы же знаете! — подал голос глашатай.

— Придется просить разрешения у Наны Аду, — решил Нана Оту и сам отправился к вождю Манкесима.

Нана Аду уже все знал. Он не ложился спать в ожидании вождя Абуры, и его старейшины не шли спать тоже. Он встретил Нану Оту с почтением и сочувствием, он готов был помочь ему, но старейшины твердили одно: «Никто не смеет ступить на священную землю — это запрет самого Нананома, и не смертным его отменять». Старейшины говорили о традициях и законах, о смертельном риске, об опасностях, поджидающих незваных гостей в священном лесу…

Совет продолжался долго. Нана Оту стоял на своем. Он спорил со старейшинами, уверял их в том, что все понимает, что никогда не посмел бы преступить законы, но Асантехенсе — его друг. Не может же он, вождь Абуры, предать дружбу? И сами ребята… Разве они не его гости? Разве не повелевает старинный долг гостеприимства спасти их?

Они спорили и спорили, и наконец Нана Аду сдался.

— Хорошо, — сказал он. — Я пошлю в лес самых лучших, самых мужественных моих воинов. Пусть они идут вместе с вами, но пусть духи знают, что я противился этому, и сам я не ступлю на запретную землю.

— А я ступлю, — решительно сказал Нана Оту. — Я сам поведу твоих воинов, Нана Аду. И пусть духи гневаются на меня, пусть знают, что я настоял на этом. Лучше гнев Нананома и тех, кто ему служит, чем горе друга!

Так сказал Нана Оту, поблагодарил вождя Манкесима и покинул дворец. Договорились, Что двинутся на поиски рано утром и встретятся у тропы, чтобы сберечь время. Нана Оту верил, что решил все правильно, и потому, придя домой, сразу заснул и спокойно спал до утра.