— Нету копии… Не переписали…
— Врешь, гад! — свирепел Ромка. — Пр-р-редатель! Гони кассету! Я те уши оторву, если не отдашь. И Борьке тоже…
Послышались спасительные дробные шаги на лестнице. Кто-то спускался вниз. Ромка отпустил меня и убежал. Тут из Борькиного подъезда выбежал Шакал. Ого, облава на обоих сразу!
Было ясно, что отныне «солдат удачи» будет выжимать из нас копию разоблачительной кассеты. Ничего, пусть потревожатся… Жаль только, что копии мы так и не успели снять. Правда, в это они не поверят…
Заранее предвидя триумф и ликование и готовя себя к заслуженной похвале, мы ступили из лифта на этаж редакции и вдруг угодили в великую суету. Все сотрудники редакции выбегали из своих кабинетов и, неся впереди себя стул, спешили в кабинет редактора.
Можно было подумать, что это стулья неумолимо тащат за собой газетчиков, а вовсе не наоборот.
Когда Сиропов вернулся к себе за третьим стулом, Борька, раздосадованный тем, что Сиропов не обращает на нас ровным счетом никакого внимания, схватил его за руку и закричал:
— Мы интервью принесли.
Сиропов с досадой высвободил руку и побежал было со стулом, по дважды проложенному маршруту, но, сделав шагов пять, вдруг остановился и, поставив стул на пол, вернулся к нам и спросил:
Какое интервью?
Борька зарделся от удовольствия:
С Быковым!
А не врете? — сощурился Сиропов.
Вот еще! — обиделся Борька. — Ночью взяли, когда у него в номере никого не было. Только дочь.
Дочь? — удивился Сиропов. — А разве он в Ташкенте с дочерью?
С дочерью. Он и про нее сказал. Говорит, что это лучшая его роль… Мы тут записали.
Сиропов испуганно выхватил протянутые ему Борькой листки и, не читая, спросил, как бы обращая вопрос к самому себе:
— Странно… Зачем же он вам отвечал, если сейчас и сам к нам прибудет?
— Сам? — ахнул я. — Сюда?
— Ну да, — подтвердил Сиропов. — Его вчера лично редактор пригласил — на встречу с журналистами и юнкорами.
И он согласился? — ревниво сощурился Борька.
Через десять минут будет.
Видя наши вытянутые лица, Сиропов сказал:
— Но вы все равно молодцы! Слов нет — молодцы. Ладно, после встречи с Роланом Быковым вы мне расскажете, как сумели все-таки попасть к нему в гостиницу «Узбекистан»?..
Мы с ним в «Ташкенте» беседовали. На втором этаже, — сказал я.
В «Ташкенте»?! — Сиропов отшатнулся от нас и изумленно переводил взгляд с меня на Борьку. — По-вашему, — хохотнул Сиропов, — он остановился сразу в обеих гостиницах? Оригинально…
— Ничего не в обеих, — обиделся теперь уже я. За Борьку мне стало горько. Ведь человек — р-раз! — и придумал такое, что даже супер-юнкору Маратику — кавалеру трех почетных грамот газеты, обладателю двадцати двух вырезок собственных заметок, лауреату конкурса на лучшую подпись под фотографией и уже едва ли не владельцу почетного звания народного юнкора республики, аксакала юнкоровского движения — оказалось не под силу. А Борьку вместо похвалы еще и вышучивают. Ну, не обидно ли?.. И я напомнил про листок — Интервью-то взято!..
Но тут Сиропов стал почему-то хохотать не сдерживая себя, и даже к стенке коридора привалился, чтобы не сползти на пол.
Ин… — заикаясь, смеялся он. — Ин… тер… вью… О-хо-хо! Да весь Ташкент… знает… хо-хо… что Быков остановился в «Узбекистане».. Ин… ха!.. тер… ха!.. вью!..
Вчера вы сами сказали нам, что он остановился в «Ташкенте», — напомнил я.
Правильно! — подтвердил Сиропов. — В Ташкенте, а не в «Ташкенте». Без кавычек, ясно?! В смысле — в городе. Интересно… Ха-ха!.. кого же вы там отыскали? Да в одном Ташкенте сто Быковых!.. Почитаю, обязательно почитаю! — и Сиропов, сложив наши листки, которые мы по обыкновению подписали «Юнкор Игрек», сунул их во внутренний карман своего нового синего вельветового костюма и, подхватив реактивный стул, слился с ним и умчался.
Мы стояли в коридоре — оглушенные, потрясенные, обалдевшие. Борька виновато развел руками:
— Ерунда какая-то… Ты что-нибудь понимаешь?
Я зло покосился на Борьку:
— Кое-что начинаю… Эх ты, режиссер-альпинист! Куда же ты меня ночью водил? С ума можно сойти с тобой…
Если бы в эту минуту Борька мог одолжить хвост у Пирамидона, ему было бы что поджать.
— Ладно, — кисло выдавил я. — Интервью века отменяется! Пошли в гостиницу к велосипедисту — простыни спасать. Декорации то есть… А то ты завтра будешь и сам давать мамане своей интервью — куда простыни дел.
Можно было, конечно, остаться и повидать Быкова — теперь уже наверняка того самого. Но вдруг Сиропов захочет посмешить гостя и прочтет ему наше с ним «интервью»?..
Читать дальше