Александр Семёнов - Путешествия Туда и Обратно

Те, кому не повезло в первый раз, энергично толкаясь и стукаясь головами, бросились на землю. Быстрее всех бросился Шиворот-Навыворот. Мурзилка стоял в стороне, встревожено наблюдая за происходящим.

Зато какие славные машинки получили те, кто не мешкал! У них открывались боковые дверцы, капот и багажник — в нём лежало запасное колесо и чемодан. Чемодан тоже открывался — в нём был набор миниатюрных машинок, в которых, открыл багажник, можно было обнаружить запасное колесо и маленький чемоданчик. И в нём был набор крошечных машинок…

Куклы же, если их наклонить, закрывали глаза.

Новые счастливцы не могли, конечно, удержаться. Лишь немножечко ехидной была у них улыбка. Лишь чуть-чуть высовывали они язык, показывая его неудачникам. И настоящая зависть стала появляться у неудачников.

Когда раздался новый выстрел, стук голов был такой, будто начали партию в бильярд. Возникла потасовка.

Напрасно Мурзилка призывал успокоиться — его никто не слушал. Ведь наградой победителям были автомобильчики, которые по желанию ездили, прыгали, плавали, летали, зарывались в землю. Пластмассовые же куклы двигались как живые и даже разговаривали.

Из самой середины свалки Мурзилка вытащил «племянника».

— Ты что, разве не видишь, что вес это начинает напоминать?

— Чего? — медленно приходил в себя Шиворот-Навыворот.

— Чёрную Дыру!

Тем временем на площадке установилась тишина. Лишь изредка она прерывалась всхлипыванием побеждённых и радостными возгласами победителей. Несколько электронов обиделись и ушли с площадки.

— Нужно срочно что-то придумать, — Мурзилка был сильно взволнован, — Как бы пробраться к пушке и обезвредить её?

— А что, если… — Шиворот-Навыворот наморщил лоб, — попробовать шапку-невидимку?

— А ведь это мысль! — оживился Мурзилка. — Только давай быстрее.

— Царь, царица, клоп, мокрица! — проговорил «племянник».

Щелчок — и у него в руках появился головной убор. Это была довольно кокетливая шляпка.

— Да что я, девчонка, что ли! — и он вновь прошептал заклинание.

Шляпка дёрнулась, исчезла — и появилась шапка-ушанка.

— Запаришься в ней в такую жару, — недовольно пробурчал Шиворот-Навыворот.

Мгновение — и в руках у него оказалась замшевая кепка.

— Вот только не знаю, пойдёт ли она мне. — Шиворот-Навыворот достал небольшое зеркальце, посмотрел на себя с одного и другого бока и осторожно приладил кепку на макушку. Раздался неслышный хлопок, словно лопнул мыльный пузырь, — и «племянника» не стало.

— Чего это с зеркалом? Ничего не видно, — раздался из пустоты его негодующий голос. — Ах, ну да! — спохватился Шиворот-Навыворот. — Ладно, беру кепку. Как видимость? — поинтересовался он.

— Хорошая, — ответил Мурзилка.

— Как хорошая?! — обеспокоился «племянник».

— Ну, тебя не видно.

— Это значит, плохая видимость. Совсем не видно?

— Совсем. Тебя плохо не видно.

— Это называется хорошо не видно, — нравоучительно пояснил Шиворот-Навыворот. — Нет, не беру я её! — И он снял кепку.

— Ну, как знаешь! — не выдержал Мурзилка, вырвал шапку-невидимку и надел её…

Шиворот-Навыворот, потеряв Мурзилку, обескуражено двинулся к пушке один.

… — Видал? — сказала Жоре Мысль. — Сюда идёт. Сейчас начнётся заварушка.

— Какая заварушка? — занервничал было Жора, но затем успокоился. — А мы в него из пушки.

— Из пушки — это хорошо, — одобрила Мысль. — Неплохо бы ещё знать, где Мурзилка, в какую сторону стрелять. Впрочем, — она помедлила, — нам поможет пузырьковая камера. [24] Элементарные частицы очень малы, простым глазом их не видно даже в микроскоп. Как быть? Изобрели пузырьковую камеру. Пролетая сквозь камеру, частица нагревает находящуюся там жидкость, образуются пузырьки — как раз там, где пролетела частица. Пузырьки хорошо видно. Тащи ведро с водой, заряжай им пушку.

…Вспышка, грохот — всё вокруг заволокло густым туманом. Лишь широкая полоса прорезала серую пелену, выдавая, как у реактивного самолёта, движение Мурзилки. Полоса направлялась к пушке и была уже совсем рядом.

— Поздно. Пора сматывать удочки, — резюмировала Мысль и тут же покинула Жору.

Оценив обстановку, в тот же момент поспешно покинули его мужество и хладнокровие. Торопливо собралась душа и ушла в пятки.