Михаил Матюшин - Сокровища ангуонов

Наконец лошадь начала успокаиваться, перешла на плавную рысь, и я получил возможность осмотреться.

Распадок сильно сузился, склоны сопок, почти лишенные растительности, круто высились надо мной. Все было так, как и говорил отец, но где же скала? Впереди вился рваной змейкой ручеек, желтели сыпучие склоны ущелья… Привстав на стременах, я оглянулся и тотчас увидел скалу. Громадный каменный треугольник, похожий на острие стрелы, нависал над ущельем. Проехал!

И я снова поскакал.

Вскоре меня окликнули, и я придержал коня. Из-за обрыва, раздвинув свисающие плети корней, вышел человек, в котором я тотчас узнал ночного певуна.

— Твоя ухо потерял? — осведомился он и тут же добродушно пояснил: — Моя сколько раз зови, тебе посмотри нету, моя думай, совсем ухо потерял.

В следующее мгновение ущелье будто ожило: зашевелились камни-валуны, качнулась коряжина, похожая на осьминога, и меня окружили пестро одетые и так же пестро вооруженные люди.

— Красные, — едва выдохнул я от неожиданности, — товарищи красные!

— Порядок, — сказал бородатый детина. Это был Коськин брат Илья. В порыжевшем от солнца пиджаке, перепоясанном пулеметной лентой, с маузером, болтающимся на длинном ремне, он, казалось, откололся от соседнего валуна и предстал передо мной сказочным джином. Джин широко улыбнулся: — Ну, чего опешил? Эх ты, идол! — И, повернувшись к удэгейцу, распорядился: — Давай, Сандига, кукуй.

Сарл кивнул: дескать, понял, подставил ко рту ладони:

«Ку-ку! Ку-ку…»

Ему откликнулась другая «кукушка», а той — третья… Казалось, вдоль ущелья, навстречу карателям, полетела беспокойная птица.

— А теперь по местам! — крикнул Илья, и ущелье снова опустело. — Чего скис? Поезжай прямо, там за поворотом лужайка замечательная есть: отдохнешь, коня покормишь. Да вот что: не вздумай раньше времени вернуться, жди, когда за тобой придут. На-ка вот.

Он сунул мне узелок и подстегнул коня. Мне стало ясно, что отец попросту спровадил меня, чтобы развязать себе руки. В моей разведке никто не нуждался.

Лужайка — округлая возвышенность, покрытая короткой, будто подстриженной травой, обнажилась сразу же за поворотом. Ручей огибал ее сверкающей на солнце подковой и терялся в зарослях белесого ивняка. Спешившись, я разнуздал лошадь и пустил ее пастись, а сам расположился в тени расщепленной молнией ветлы.

Вначале было немного обидно, что меня, как маленького, услали в тыл, но потом я вспомнил об узелке, который дал мне Илья, развязал его и, обнаружив в нем леденцы, развеселился. Плоские липкие камешки так приятно похрустывали на зубах, что я зажмурился от удовольствия. Все-таки было совсем неплохо лежать в тени и посасывать леденцы, вот только шмели надоедали, жужжали у самого носа, норовя залететь в рот.

Все это — мохнатые шмели, которые в общем-то вели себя вполне дружелюбно, залитая солнцем лужайка, где паслась моя лошадка, позвякивая удилами, — было таким удивительно мирным и действовало так успокаивающе, что я почти забыл о том, где я. Казалось, не я, а кто-то другой только что скакал по ущелью, не я, а кто-то другой встретил красных партизан и среди них — Коськиного брата Илью…

Послышалось частое цоканье копыт. Я невольно посмотрел на свою лошадь: отмахиваясь хвостом от оводов, она почти скрывалась в ивняке. Нет, она была ни при чем: сюда, в солнечное царство, скакали другие кони. «Прорвались!» — пронеслось у меня в голове и, оцепенев от ужаса, я некоторое время лежал не шевелясь. Все было кончено: красные не смогли остановить карателей, и те, расправившись с отцом, теперь скачут сюда. Жуткие картины замелькали перед моими глазами: перекошенное от злобы лицо Гамлера, убитый Сандига…

Из-за поворота показались всадники. Их было только двое: впереди — мой отец, а за ним — Гамлер.

— Андриан Ефимович, он где-то здесь. Вот его лошадь, — сказал подполковник неправдоподобно спокойно.

— В самом деле, — отозвался отец, — наверно спрятался, паршивец, в ивняке.

— На вашем месте…

Я так и не узнал, что сделал бы Гамлер на месте моего отца, потому что в это самое время в ущелье прогремел выстрел — гамлеровский жеребец вздыбился, я увидел огромные блестящие подкопы и вслед за тем услышал голос Ильи:

— Именем революции приказываю сложить оружие! Подполковник Гамлер в наших руках, выходы из ущелья заняты красными войсками.

Во избежание кровопролития…

Ружейный залп заглушил голос Ильи, застрочил пулемет, к нему присоединился другой, потом все внезапно стихло. Через некоторое время закуковала кукушка: