Уолтер Мэккин - Голуби улетели (Flight of the Doves)

Судья разглядывал дядю Тоби. Почтенный с виду мужчина. Лицо встревоженное, в руке носовой платок — вытирать глаза.

—Садитесь, пожалуйста,— сказал судья.

Тоби сел.

—Мистер Морган,— обратился к нему судья,— вы отдали этих детей под опеку суда. Зачем вы это сделали?

—Разумеется, чтобы их вернуть,— отвечал дядя Тоби.— Вы же видите, что получилось. Эта старая леди с помощью вооруженных людей преградила путь полицейским. Разве я был неправ? Я должен был заручиться поддержкой закона.

—Почему?

—А что мне еще оставалось делать?

—Почему дети от вас сбежали?— спросил судья.

—Вы же видели этого Финна,— отвечал Тоби, вдруг разозлившись.— Упрямый, скрытный мальчишка, готовый на любую пакость.

—Мне он таким не показался,— заметил судья.

—Да вы его не знаете. Это лживый, бессовестный мальчишка! Настоящий волк в овечьей шкуре! Сколько мук и терзаний причинил он мне и этой малютке!

—Значит, это было единственной причиной?

—Какие же еще могли быть причины?

—Вы могли стремиться вернуть детей, потому что очень их любите.

—Любовь тоже имеет пределы. Вы же видели мальчишку. Кто может любить такого, кроме родной матери?

—Тогда почему вы его не отпускаете?— спросил судья.

—Это мой долг перед его умершей матерью,— отвечал Тоби.

—А как насчет наследства?— спросил судья.

—Какого еще наследства?— опешив, не сразу нашелся что сказать Тоби.

—Не притворяйтесь, мистер Морган. Двоюродный дедушка детей умер и оставил им большое наследство. Почему вы умолчали об этом, когда отдавали детей под опеку суда?

—Для меня все это — полная неожиданность,— заявил дядя Тоби.

—Не притворяйтесь, мистер Морган,— сказал судья.— Полиция получила эти сведения из Америки, и только тогда ваш хозяин, мистер Пардон, сознался, что вас известили о наследстве через него.

Дядя Тоби лишился дара речи.

—Кроме того,— продолжал судья,— когда дело это будет, как положено, слушаться в суде, вызовут свидетелей, которые подтвердят, что вы плохо обращались с детьми.

—Это неправда,— еле выдавил из себя Тоби.

—Боюсь, сэр, что это правда,— сказал Майкл.— Я говорил с некоторыми свидетелями. Трое охотно расскажут, как возмутительно вы относились к детям, особенно к мальчику. Эти люди полны негодования и готовы выступить в суде.

—Везде найдутся предатели!— крикнул дядя Тоби и стукнул кулаком по столу.

—Мистер Морган,— сказал судья,— я немного знаком с законами и правосудием. И вот хочу вам дать — совершенно неофициально, конечно,— один совет. Чтобы в суде не всплыло наружу многое, что вас не обрадует, я бы на вашем месте попросил освободить детей от опеки суда.

Дядя Тоби обдумал предложение судьи.

—Но ведь это нечестно! — воскликнул он.— Где же тогда справедливость?

—Одна из сторон всегда считает решение суда несправедливым,— отвечал судья.

Майкл и судья видели, как на лице дяди Тоби отражалась внутренняя борьба.

—Я потратил на это кучу денег,— сказал он.— Почти все свои сбережения!

Если Тоби думал, что судья и Майкл ему посочувствуют, то он ошибся.

—Мне приводилось слышать, что правосудие слепо,— продолжал дядя Тоби.— Я этому не верил, но теперь убедился.

—Разрешите мне предложить вам кое-что еще,— сказал судья.— Вместе с вами сюда прибыли из многих стран корреспонденты, тоже втянутые в эту историю. Если бы вы сейчас вышли к ним и заявили, что ради блага детей готовы пожертвовать собственными чувствами и поэтому просите освободить детей от опеки суда и разрешаете им остаться у бабушки, это бы наилучшим образом все завершило. Вы бы сделали очень благородный жест. Полагаю, миллионы читателей оценили бы его по достоинству, и в их глазах вы бы, можно сказать, оказались героем.

Судья и Майкл видели, как менялось выражение лица Тоби. На нем промелькнула целая гамма чувств: злоба, разочарование, жадность и, наконец, ненависть. Все притворство исчезло, но Тоби все-таки решил пролить еще несколько слезинок, и Майклу стоило большого труда не расхохотаться.

—Вы не оставили мне никакого выбора,— сказал дядя Тоби.— Я принимаю ваше предложение.

«Как жаль, что нельзя крикнуть «Ура!» — подумал Майкл.

Тоби встал.

—Больше я не стану доверять законам вашей страны,— напыжившись, сказал он.— Ни за что бы не поверил, что полномочный представитель правосудия может вершить неправый суд в доме невежественной крестьянки. Прощайте, джентльмены.

Когда Тоби ушел, Майкл и судья обменялись взглядами. Потом судья быстро подошел к окну и осторожно чуть-чуть приоткрыл занавеску, а Майкл бросился в кухню.